старался меня к себе (или в себя?) залучить. Между тем, приближалась пора получения школьного аттестата, а следовательно, последующего поступления в какой-нибудь вуз. Или, как было принято выражаться у нас на югах, во вполне конкретный – КПУ (Куда Папа Устроит). Высшее образование в стране советов было бесплатным, безалаберным, невысокого уровня и таковым почиталось только в пределах этой самой страны. Впрочем, с тех пор в нашей системе высшего образования мало что изменилось (кроме того, что за то же самое качество стали брать плату). Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить в процентном соотношении количество выпускников наших вузов, работающих по полученной в них специальности. Навскидку предположу, что это число не превышает жалких пяти процентов, тогда как в нормальных странах всё обстоит обратно пропорционально… Но это так, к слову. Вернёмся в май месяц последнего года моего обучения в средней школе. Одним прекрасным утром меня вдруг прямо с первого урока вызвали к директору. Я за собой ничего такого крамольного не числил, поэтому явился к нашей любимой Екатерине Великой (официально – Екатерине Петровне, в просторечии – Great Kate или Катюха) в кабинет весь охваченный любопытством. Тут-то меня наша Грейт, которая Кейт, и огорошила, в упор поинтересовавшись, почему я до сих по не комсомолец. Вопрос на засыпку. Слишком много причин… Но раздумывать над ответом мне времени не предоставили: велели срочно пройти в пионерскую комнату (в каждой школе имелось такое идеологическое помещение, предназначенное для воспитания подрастающего поколения в духе верности коммунистическим идеалам, а при нём, как правило, пионервожатая на окладе учительницы младших классов) и написать заявление с просьбой принять в славные ряды молодых строителей коммунизма в отдельно взятой державе. Я уже понял, чьих это рук дело, поэтому смирил гордыню и исполнил требуемое. На перемене, естественно, пришлось объяснить одноклассникам, с чего это вдруг я Катюхе срочно понадобился. Вот тогда-то Артур Анпитосов и проявил расторопность, пристроился в фарватер. А поскольку, как я уже упоминал выше, в одиночку он ничего не делал, то вместе с ним пристроилось еще трое, пребывавших в том же беспартийном, то есть проблематичном при поступлении в вуз, чине. Так впятером мы и явились в тот же день в райком комсомола, где после строгого экзамена на предмет глубоких познаний истории этой организации (самый заковыристый вопрос достался Артуру: сколько государственных орденов имеет комсомол? Артур, как истый второгодник, впал в панику. Между тем, достаточно было поднять глаза, чтобы сосчитать эти ордена, которые в виде выпиленных из пенопласта и соответствующим образом раскрашенных экземпляров были пришпандорены к стене – прямо над головами суровых экзаменаторов. Пришлось выручать приятеля, шептать «шесть») были торжественно приняты в славные ряды «ленинъюгенда»…
Тем же вечером я дождался с работы отца (а приходил он, как правило, к полуночи, ибо у военных комиссаров рабочий день не нормирован) –