на дачу иду по тропинке,Мир суетливый за склоном исчез.
Мудрые груши, душицы куртинки,
Белые вишни – мой смешанный лес.
Ивы все ближе ко мне подступают,
Листья – шифоновый нежный наряд.
Птицы свистят, роднику подпевают,
Крылья раскинув, свободно парят.
Это ль не рай?! Мыслей грустных забвенье,
В сердце – истома. Блаженство царит.
Мир тишины, от забот отрешенье —
Так мою душу природа творит.
Метель
Солнце стало мутно-белым,
Посерели небеса.
Разметалась в вихре смелом
Непроглядная краса.
Вскинув крылья, белой птицей
Крутит снега карусель,
Как шальная, веселится
Налетевшая метель.
Снегом сыплет, засыпает
И метет, метет, метет…
Воет ветер, не стихает,
Так, что душу в клочья рвет.
«Вот снова во владеньях тишины…»
Вот снова во владеньях тишины,
В лесу от суеты мирской скрываюсь.
А дома, средь панельной вышины
Я не живу, душою только маюсь.
Мой дом – пустая злоба, зависть, лесть.
В лесу покой. Мне в радость шелест листьев.
Прости же, город, но, что есть, то есть,
Лишь лес теперь мои пленяет мысли.
Звенит ручей… Душистые кусты…
И как бальзам, мне голос вольной птицы!
О, тишина, моя подруга ты,
К тебе спешу от суеты укрыться.
«За окном еще все стыло…»
За окном еще все стыло
С ночи до зари.
За туман седой унылый
Скрылись фонари.
Свой последний лист теряет
Календарь зимы.
Снег летит и тут же тает.
Ждем весну и мы.
Виолетта Балаян
Пророчество Гур-Эмира
Не тревожьте вы,
люди честные,
Усыпальницу бога войны,
Чтоб не ведали горя родные
На руинах былой тишины.
Сон гробницы, украшенной златом,
Охраняет седой аксакал,
Чтобы бог не проснулся с раскатом,
Наполняя багряный бокал.
Чтобы стрел не познала кольчуга,
Чтобы жертв не искал ятаган
И в степи не рыдала подруга,
Окропляя слезами курган.
«Секстант возвысился в пустыне…»
Секстант возвысился в пустыне,
Огни считает Улугбек,
И небо звездное поныне
Там созерцает человек.
Во мраке маленькой темницы
Над головою – небеса,
И манят звезды, как зарницы, —
Былых столетий чудеса.
«Снова вижу золотые арки…»
Снова вижу золотые арки,
Где-то в поднебесье купола,
И влекут скупой прохладой парки,
И звенят, как гром, колокола.
А мулла взывает с минарета,
И слетают суры со столпа.
Люди
