хотелось на эти гастроли попасть. Конечно, одежду для гастрольных выступлений заказывала руководительница ансамбля. Однако для того, чтобы тебя отобрали в первый, гастрольный, состав, требовалось не только отлично танцевать, но и достойно одеваться.
Да, еще должен был быть постоянный партнер!
С мальчиками же в ансамбле было плоховато. Они пачками шли записываться в школу восточных единоборств, в секции хоккея и бокса. На бальные танцы оставались единицы, и этот неестественный отбор явно не приводил к улучшению мужской танцевальной популяции.
И вот тогда Пиф впервые показал, на что способен влюбленный мужчина, даже совсем еще маленький. Он приперся в танцзал, где его сразу приняли, несмотря на невзрачный прикид, – его бабуля, Лия Александровна, тоже вынуждена была считать каждую копейку.
Проблема оказалась не только в прикиде – способностей к танцам у Пифа тоже имелось немного. Однако недоданное от природы он мучительно, но неукротимо добирал репетициями. Там, где Дуняше хватало часа, ему требовалось впятеро больше – и маленький Светлов Дуняшу не мучил, репетировал в одиночку или с хореографом. Та, поначалу с порога отвергнув новичка за нескладность и немузыкальность, постепенно просто влюбилась в парнишку, чувствуя, как под ее руками из смешного танц-недоразумения постепенно получается танц-мастер.
К концу начальной школы на полупрофессиональную пару засматривались не только родители и зрители многочисленных конкурсов, но и тренеры из ведущих обществ. И если талантливых девочек хватало, то такой парнишка был просто нарасхват.
Пиф мог начать понемногу зарабатывать с десяти лет, если бы согласился на лестное предложение очередного тренера чемпионов. И если согласился бы расстаться с Дуняшей.
Нелепо даже представить себе такой расклад.
Поэтому, хотя некая карьера у них все-таки состоялась, случилось это на пять лет позже, чем могло бы.
А «мерс» тем временем въехал в город и без пробок промчал до центра.
Там, притормозив у большого серого здания, высадили Оксану Григорьевну.
– У меня уйдет где-то часа полтора, – сказала свекровь. – Если будете опаздывать – не беда, посижу в кафе, попью кофе.
Обычная схема. Все делается для любимой невестки. Но минимум полчаса – до «Электрозаводской», и столько же – обратно. Это если с пробками будет везти по-прежнему.
Если же трафик станет более похож на обычный, то успеешь только сказать маме «здравствуй». И даже позвонить Пифу нельзя – это значит, что Марат опять обратит на своего старого дружка-соперника пристальное внимание. Пристальное и недоброе.
Михаил Никандрыч сочувственно посмотрел на свою пассажирку в зеркальце заднего обзора.
– Не грусти, дочка, – неожиданно сказал он. – Все само собой как-нибудь наладится.
– Надеюсь, – тихо ответила Дуняша. От нежданного сочувствия глаза повлажнели.
