не замечал.
В страшном волнении прошла первая ночь заключения. Давиду грезились невероятные видения. То он видел себя на скамье подсудимых, то слышал свой смертный приговор, то ощущал, как издали к нему приближается палач и кладет свою тяжелую руку ему на плечо. Давид силился закричать, но голос его не слушался. Он хотел бежать, но дрожавшие ноги не повиновались ему.
На следующее утро в Трамбле прибыли судебные власти из Рамбуйе. Следствие шло своим чередом, но не привнесло ничего, что могло бы пролить свет на это таинственное преступление. Но разве требовалось еще какое-то доказательство, кроме письма, которое было найдено в комнате Давида?
Главным образом, следовало выяснить, как убийца пробрался в павильон. Но это было сделано достаточно быстро благодаря открытию Мэри-Энн. Она подозвала графа Керу и указала ему на обстоятельство, которое осталось незамеченным бригадиром Бланшоном. Одно из окон первого этажа, казавшееся закрытым, на самом деле было лишь притворено: стоило только толкнуть раму снаружи, и оно распахивалось. Опыт ставили в присутствии судебных властей, и он оказался достаточно красноречивым. Только при этом забыли проверить, не оставил ли преступник следов под окном. Теперь же было поздно, потому что во время эксперимента его участники ходили туда-сюда.
Итак, по мнению судебного следователя, преступление было совершено следующим образом: убийца, выйдя из церкви, держался в стороне, поджидая удобного случая напасть на свою жертву. Он увидел, что Элен отошла от графа и направилась к павильону, тогда как все остальные вместе с господином Керу проследовали к главному зданию. Дальше одна часть гостей осталась в парке, а другая продолжала толпиться у окон зала, где граф, окруженный друзьями, принимал горячие поздравления.
Вот этим-то моментом и должен был воспользоваться убийца, чтобы незаметно войти в павильон. Добравшись до окна, которое, возможно, было открыто им заранее, он проник в павильон и настиг свою жертву в ту минуту, когда она собиралась выйти на улицу. Каким образом за такое короткое время преступник успел выскочить в окно, закрыть его и сбежать – было не совсем понятно. Это объяснялось только необыкновенной ловкостью злодея, однако Давид, скорее, наоборот, отличался медлительностью и плавностью движений.
Было и еще одно обстоятельство, которое сильно всех затрудняло. Давида схватили, когда он прогуливался по парку. Можно, конечно, допустить, что убийца в нервном припадке, лишившись чувства самосохранения, и не подумал о том, чтобы скрыться и избежать последствий своего гнусного преступления. Господин Ганеро де Люссер, судебный следователь, припомнил несколько случаев, когда преступник, убив свою любовницу, сам шел заявить о содеянном или оставался возле трупа до тех пор, пока его не арестовывали.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
