тогда с нее еще не сняли психиатрического диагноза, – Надя затянулась сигаретой.
– Номер оплачен до конца Олимпиады, – заметила девушка, – я могу заняться чем-нибудь полезным, – Иосиф задумался.
– Ты нужен мне в Олимпийской деревне, – повернулся он к Пьеру, – одна голова хорошо, а две лучше. У тебя всегда был зоркий глаз, ты почуешь неладное…
Наде полковник велел объезжать дорогие пригороды Мюнхена.
– Саламе мог отправить Хайди в Австрию, – добавил Иосиф, – но я думаю, что шейх держит ее при себе. Тебе придется искать черную кошку в темной комнате, – вздохнул он, – но Хайди – это путь к Саламе, то есть возможность остановить будущий теракт…
Комиссар Хассельман оценил итальянский костюм бывшего университететского товарища и его золотые часы. Депутат Краузе прилетел в Мюнхен первым утренним рейсом из Кельна.
– Штрайбль вывел меня в люди, – сказал он Вольфгангу в аэропорту, – мы с Гербертом дружили, я был для него словно старший брат. Штрайбль назначил меня душеприказчиком, упокой их души Иисус, Мария и все святые, – Краузе перекрестился.
– Значит, говоришь, это леваки? – комисссар отчего-то подумал:
– Интересно, его жена знает, что он отказался ее защищать? – Вольфганг хмыкнул:
– Если узнает, она уйдет от Фридриха, – комиссар подозревал, что Краузе держит рот на замке, – но информация засекречена и останется такой, как с мерседесом, – Вольфганг кивнул:
– Именно они, хотя израильтяне настаивают, что во взрыве виноваты палестинцы. Они считают инцидент обманной акцией для отвода глаз, – комиссар услышал это от полковника Кардозо. Краузе свернул газету.
– Но ты так не считаешь, – утвердительно сказал депутат, – да, Вольфганг? – комиссар послушал шум утренней улицы за окном. Солнце приятно грело лицо.
– Послезавтра пятое сентября, – вспомнил он, – ерунда, у страха глаза велики, – он честно ответил: «Не считаю». Краузе подытожил:
– Отлично. У евреев ничего не случится, а мы спокойно займемся леваками, – он поднялся.
– Пора за работу, комиссар. Убийство Штрайблей не останется неотмщенным.
Сонная осенняя пчела вилась вокруг пышного букета махровых астр. Терраса виллы выходила на тихий Изар. На темной воде реки качались желтые листья. Старинный мост вел к особнякам дорогого пригорода Грюнвальд. Красному Принцу мост вначале не понравился.
– С него видно террасу, – Саламе пощелкал пальцами, – получается, что ограда ни к чему…
Патио и лужайку, спускающуюся к реке, обнесли стеной. Хайди третий день кряду рассматривала скучный серый бетон.
– Здесь хотя бы нет колючей проволоки, – мрачно подумала девушка, – но сбежать можно только с лестницей, – Хайди предполагала, что отыщет стремянку в подвалах виллы, но девушка не собиралась никуда бежать без
