а как вы познакомились с папой?
Тактичней такой вопрос задать самому отцу. Но Эмма Леопольдовна не смутилась. Лицо её заметно просветлело. Она словно помолодела на мгновенье:
– Совершенно случайно. Я работала на почте. И помогла ему уладить кое-какие сложности с отправкой в приграничную зону ценной бандероли. Кстати, бандероль адресовалась вам.
– Да, там была какая-то книга.
– Не какая-то, а довоенная. Следовательно – антикварная. Полагаю, она цела?
– Безусловно. Все отцовские подарки я хранил как зеницу ока. Даже одноклассникам читать не давал.
– Вот видите, значит, вы тоже придерживаетесь моей веры в магическую связь неживых предметов с живыми людьми.
Всеволоду ничего не оставалось, как согласиться с этим несколько странным утверждением.
Вечером Павел Николаевич позвал сына к себе.
– Знаешь, я как-то неловко чувствую себя после вчерашнего. Поверь, совсем не хотел раскрывать тебе глаза на нашу семейную тайну да забыл об этой предательской фотографии. Если б ты не обратил на неё внимания, я не стал бы ничего говорить. Но ты опознал его сам.
Сева не стал расстраивать родителя: конечно, он не узнал отчима. Просто отдельные черты лица показались ему знакомыми. Однако определить по ним самого человека он бы не смог.
– Не расстраивайся, – утешил он отца, – рано или поздно я всё равно бы догадался. Например, сегодня Эмма Леопольдовна проговорилась, что живёт здесь всего двенадцать лет. Получается, ты на какое-то время оставался один.
– Конечно, – мгновенно отреагировал Павел Николаевич. – А у тебя были другие сведения?
– Мне постоянно внушали, что появилась разлучница из Прибалтики и лишила меня отца.
– Какая чушь! – невольно вырвалось у старика. Но, спохватившись, он попытался выправить положение: – Нет, я ни в чём не виню твою мать. Любовь – великая вещь. Испытавший её магию не может не оценивать силу этого чувства у других. Что поделать, если человек сумел пережить сильную страсть дважды. Она, бедняжка, мучилась целых восемь лет. Это, может быть, продолжалось бы и дольше, но Василия перевели по службе на юг.
– Ты знал… раньше?
– Я знал всё с самого начала. Она и не скрывала. Да разве скроешь сверкающие от счастья глаза! Как они сейчас?
– Всё так же. Постепенно превращаются в Афанасия Ивановича и Пульхерию Ивановну.
– Вот видишь, насколько правильно распорядилась судьба! Я бы не смог стать ей опорой в старости. Дай Бог Васе её пережить, хоть он и старше. Но ты его не бросай.
– У него же дочь от первого брака.
– Неважно. Если он скрасит последние дни твоей матери – будешь обязан облегчить ему конец жизни. Тем более что я у тебя много сил не отниму.
– Ой, папа, давай не будем… – начал было Всеволод.
– То есть как это не будем! – рассердился Павел Николаевич. – Судьба посылает нам шанс, а мы его отвергнем! Нет, дорогой мой, во всём
