опять беда: кто на этих станках будет работать? Совсем кадров не было – ни рабочих, ни специалистов; страна-то ведь аграрная была.
В это время приехал к нам советский специалист с завода имени Серго Орджоникидзе Иванов Константин Павлович. Когда в СССР в 1935 году выпускали первый станок ДИП-200, он работал слесарем. И теперь приехал помочь нам выпустить первый корейский станок. Стали мы готовить кадры: технологов, конструкторов, контролёров, плановиков – из тех рабочих, которые кончали среднюю школу. Учили их Иванов, я, другие товарищи, которые в Советском Союзе вузы окончили.
У нас на заводе все помнят дни, когда мы готовились выпустить первый станок. И сам товарищ Ким Ир Сен спрашивал нас:
– Когда дадите первый станок?
Он приезжал на наш завод трижды, в самое трудное время – в дни войны.
Мы подумали и дали слово:
– Через месяц!
В министерстве все переполошились, звонят нам каждый день:
– Честно скажите, будет станок через месяц?!
А у нас дела плохо идут: детали все готовы, а собрать станок невозможно – плохие детали, неточные. Всё снова делать стали. Собрали всё-таки станок. И пускать его страшно: думаю, нажму кнопку – и всё развалится! Попросил одного рабочего: нажми ты, включи! Он включил, станок работает. Поставили резец, стали ждать первую стружку. Она и сейчас хранится у меня дома. А станок этот потом долго стоял в приёмной товарища Ким Ир Сена… Это было в январе 1955 года. А сейчас у нас заканчивают окраску тысячного станка».
Мы переходим из цеха в цех. Все они огромны. Высокие своды. Живой заводской шум. Молча работают люди. Сверкают готовые детали. Ослепительно горят электрические лампы. Забываешь, что ты под землёй.
Главный инженер, показывая завод, рассказывает по пути несколько историй.
«Тут есть ваш земляк. Смотрите: советский станок. Обычный продольно-строгальный станок Минского станкостроительного завода им. Ворошилова. Мы его получили в годы войны. Дорогу от станции до завода бомбили и с самолётов обстреливали. Машине не пройти. И рабочие тащили этот станок на верёвках. А он весит 25 тонн. Семь километров – двадцать дней. Быстрее нельзя было – дорога трудная, горы, реки. Да и бомбили почти без перерыва. Налетит самолёт, люди – в ущелье, а станок на дороге стоит. Видите, как ему досталось, и впадины, и царапины, и осколками много раз пробит.
А рабочий, который за ним стоит, говорит, что, когда он смотрит на эти отверстия от осколков, ему легче работается.
Я недавно был в Праге. Там на станкостроительных заводах техника великолепная. И там тоже есть советские станки. А из Праги – самолётом в Москву и сразу на «Красный пролетарий». Видел я, как там рабочие трудятся. Какие нормы высокие, а они – перевыполняют. Стоит парень у станка, видно, устал, а сам улыбается. Посмотрел я на того москвича и вспомнил минский станок, который вам сейчас показывал. Что за люди в Советском Союзе! Страна огромная, станков самим сколько надо, а они ещё и помогают – и Китаю, и Корее, да и Чехословакии тоже. Когда у нас говорят, что советские люди – наши братья, хочу, чтобы вы знали,
