кого-то скроет седину…Как я была счастлива, как радовалась! И этим милым, душевным стихам, и, главное, тому, что красивая, необычная судьба этого платка продолжается. Я же знала поэтов, знаю мою Босю: это не только стихи, это и в жизни будет – кого-то укроет она платком с алыми розами по чёрному полю, кого-то он ещё согреет…
Кому-то принесёт ещё песню.
Награда
Ещё нам было радоваться рано!
Конца и края не было делам.
А Волга бесновалась у прорана
и рельсы разрывала пополам…
Несколько лет назад я получила письмо от читателя – бывшего строителя Волго-Дона. Он писал:
«Однажды к нам на участок пришли и сказали, что приехала писательница из Сталинграда, что ей надо показать стройку. Прорабу было некогда – время было горячее, ждали, вот-вот Волгу с Доном соединим, – и прораб велел мне провести гостей по участку. По образованию я инженер, хотя на канале работал простым рабочим. С писательницей был какой-то человек в кожаном пальто. А она была очень худая, со светлыми волосами и в белом модном плаще. Мне было неудобно за свой неприглядный вид. Тот человек меня расспрашивал, а она всё время молчала. Но когда мы прощались, попросила подарить ей что-нибудь на память. Что я мог тогда ей подарить? Я ей так и сказал. А она подняла со дна шлюза щепочку и сказала, чтобы я на ней что-нибудь написал, и что это ей будет и подарок, и память… И теперь, когда поют по радио Ваши песни, я всегда вспоминаю эту встречу и думаю: а жива ли у Вас та щепочка? Ведь это были Вы…»
Но это была не я. Это была Ольга Фёдоровна Берггольц. Она жила тогда у нас в Сталинграде – высокая, тоненькая, светловолосая. И у неё был белый плащ, которому я, по молодости лет, завидовала больше, чем её Судьбе и её Стихам. Потом она написала пронзительные волго-донские строки:
…Тёмный вечер легчайшей метелью увит,
волго-донская степь беспощадно бела…
Вот когда я хочу говорить о любви,
о бесстрашной, сжигающей душу дотла.
Так упрямо смотрю я в заветную даль,
так хочу разглядеть я далёкое, милое солнце…
Я смотрю на него сквозь большую печаль,
сквозь колючую мглу, сквозь судьбу волгодонца…
Здесь пройдёт, озаряя пустыню, волна.
Это всё про любовь. Это только она…
Только любовь к родной земле, к человеку, который украшает эту знойную землю морями и садами, только любовь и верность поэзии привела тогда в наш город и Ольгу Берггольц, и Александра Прокофьева, и Александра Твардовского, и Александра Яшина. В ту памятную волго-донскую весну 1952 года, когда строительство канала приближалось к концу, они жили здесь неделями, а кое-кто и месяцами. А годом раньше, когда до встречи Волги с Доном было ещё далеко, всю трассу канала – от Волги до Дона, всю эту жаркую степь пешком прошёл молодой Сергей Орлов.
Большие поэты, солдаты только что отгремевшей войны, лауреаты Государственных премий, – они опять были рядом с людьми, руки которых вершили великое.
От той поры остались не только их стихи. То, что они тогда
