папочку, – обычно предоставляют политическое убежище. Но вы, в общем-то, правы. Большое вам спасибо за ваше пожертвование. Я предупрежу Таню, что вы ей сто двадцать тысяч крон передадите в фонд помощи.
У Меняева в животе неприятно похолодело. Он не ожидал, что учтивый благодетель и гей Коля понимает вещи так буквально.
– Ааааа что – а есть под рукой нуждающийся? А кто, если не секрет? Из Москвы?
– Нуждающиеся есть всегда, – заверил его Коля. – Вот, возьмите, пожалуйста, – он достал из нагрудного кармана свёрнутый листок и протянул Меняеву. – Здесь адрес и время. Таня вас будет ждать в следующий вторник. Имейте только в виду, что сто двадцать тысяч обналичить с вашим статусом может быть затруднительно. Советую вам извлечь ваши евро из Фёдора Михайловича Достоевского. Таня их потом поменяет. Сейчас неплохой курс.
18 ОКТЯБРЯ
Полгода до собеседования в Особом отделе миграционного контроля
Меняев сразу понял, что где-то видел эту Таню раньше. Где-то не в Москве и до войны. Всё в ней казалось ему знакомым, каким-то родным даже: круглое лицо, взбитые мочалистые волосы, кое-как припудренные мешки под глазами. Чёрный обтягивающий свитер на телесах, которые – не, ну явно – не стоило обтягивать.
Лет десять назад её видел. От силы пятнадцать. В региональной жопе среднего размера. Да где же, етить твою в ухо? То ли в Ростове она была директором книжного, то ли интервью брала для газеты «Голос Череповца». А может, грим ему накладывала перед эфиром? В Улан-Удэ? Примерно так же выглядела, как сейчас, – на все свои женщин-о-возрасте-не-спрашивают. Только улыбалась, надо думать, менее брезгливо. Причёску, надо думать, поправляла. Вопросики задавала с придыханием: «Когда ждать следующего романа, Андрей Валерьевич? Ой, и как это вы только всё успеваете – и бизнес, и бестселлеры?»
– Здравствуйте, – Таня отступила от двери в узкую прихожую, увешанную виниловыми пластинками в рамках. – Проходите. Можно не разуваться.
– Благодарю, – сказал Меняев. – А куда пальто?
– Шкаф слева от вас.
Меняев размотал шарф, снял пальто, повесил на плечики в шкаф. Поразмыслив, снял и пиджак. В квартире было тепло.
– Ну, давайте, что ли, знакомиться!
Он приподнял руку в её сторону. Вот сейчас всё и прояснится. Сейчас она скажет: «А мы с вами, Андрей, уже немножко знакомы. Вы меня не помните, конечно. Я вас водила на экскурсию по красотам Барнаула». А он заулыбается: «Простите великодушно, Танечка, не поверил сначала, что это вы. Не изменились ни капельки!»
– Коля вам, наверно, не то время сообщил? – спросила Таня, не проявив интереса к его руке.
Меняев отдёрнул униженную конечность.
– А сейчас посмотрим, – он достал из кармана Колин листочек. – Улица Хальбибакен с точечками. Дом четырнадцать. Время восемнадцать тридцать. Имя…
– Восемнадцать
