Вериги любви. Татьяна Батурина
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Вериги любви - Татьяна Батурина страница 42
А мама оставила мне две духовные песни. Они отыскались в большом столе, который всегда стоял рядом с ее кроватью. Я собралась его помыть и обиходить (на этом столе мама провела первую ночь после смерти, пока не привезли гроб), сняла скатерть и под клеенкой среди газетных вырезок и старых квитанций увидела два листа с православными крестиками в левом верхнем углу. Посмотрела: «Хвалебная Песнь святого Амвросия, епископа Медиоланского» и пение русских паломников «Слава Богу за все!». На обратной стороне – писанные от руки молитвы «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся».
Я вспоминала, как мама в очках с сильными стеклами сидела на кровати у стола, читала, близко придвигая к глазам книгу. А вот как молилась, не видела ни разу. Кроме того случая, когда привозила к ней в больницу священника и он причащал ее запасными дарами. В утро похорон поехала в Казанский собор, заказала обедню и панихиду, знакомый батюшка пообещал помянуть маму и за трапезой.
А в апреле, на Благовещенье, в Казанском служил сам правящий архиерей, его торжественно встречали: били колокола, красная ковровая дорожка была выстелена от порога до аналоя, и люди выстроились вдоль нее, ловя благословение владыки Германа. Просила и я, он благословил и прошествовал далее. Вдруг остановился, повернулся ко мне и ласково спросил:
– Мамочку похоронили?
– Да, владыка, спаси, Господи!
– Не печальтесь, ей теперь хорошо, мы всем собором за нее молимся.
Я склонилась до земли: о таком счастье и не мечтала – о матери молится сам владыка! Последняя для мамы земная милость.
Недавно я пролистывала заветную тетрадь, в которую записываю все свои диковинные, нездешнего свойства, ощущения, все свои сновидения. Если бы не было этой тетради, я о многом бы забыла, даже по-другому можно сказать: о многом бы не подозревала, ведь прошлое поверяется будущим. На странице, датируемой маем 1999 года, читаю: «На сороковой день после смерти мамы, 30 апреля, ночью, я увидела ее, наконец, в белом прозрачном облике, она двигалась как-то неуверенно, я подошла и обняла ее. Потом заметила отца – не старого, в его любимой фетровой шляпе и сером костюме. Помню ощущение чисто выбритой щеки, когда целовала его. Он сказал, что поможет собрать журналистов». Куда? (Много позже журналисты действительно появились в великом множестве вокруг меня как участники Царицынского Александро-Невского православного фестиваля, но разве я вспомнила тогда о мелькнувшем во сне обещании отца!) А утром, в день маминых сороковин, когда накрывали столы для трапезы, мама позвала меня, я даже пошла дверь открывать, но на полпути остановилась…
В ночь с 7 на 8 января 2000 года в Иерусалиме, когда паломники отдыхали после великого празднования 2000-летия Христианства, как бы раздался телефонный звонок. Мама сказала, что наконец-то ей определили место… После возвращения со Святой Земли в Санкт-Петербург мы с Машей Махотиной, моей ближайшей спутницей и петербурженкой, съездили