Стивен не дрогнул. Виновато смотрел, поправляя плохо застегнутую рубашку. Он пересек комнату и сжал мое плечо в утешающем жесте.
– Не трогай!
Его ледяные пальцы с плеча переместились на запястье. Я простонала что-то жалкое. Он столько раз пытался расстаться со мной, осознавал, как неправильно происходящее, но тянул… завел так далеко. А я, влюбленная, счастливая, довольствовалась его привязанностью. Его влюбленностью в мою любовь к нему. Пальцы Стивена разжались, и он отпустил меня. Потирая запястье, я отошла от Рэтбоуна на несколько шагов, хромая, как побитая собака.
– Ари… Нам нужно ехать. Я отвезу тебя в аэропорт, ты уедешь домой.
– Скажи: я не люблю тебя, Ари. Скажи! И я уеду.
Молчит. Да иди к черту! Я ринулась к двери, но Стивен предугадал мои действия: поймал и крепко обнял. Теплые, родные прикосновения. На миг я забыла о том, что случилось. Будто зимой едва живую меня накрыли пледом. Согреваюсь. Оживаю. На секунду я поверила – всё может быть хорошо.
– Ари, я наделал столько глупостей, – выдыхал мне в ухо вместе с обжигающим дыханием. – Давно должен был отпустить тебя, но эгоистично надеялся… мне нет оправдания. Но я уверен, ты поймешь, когда-нибудь поймешь. Уедешь домой…
– Нет.
– Простишь родителей и закончишь учебу…
– Нет.
– Влюбишься в отличного парня, будешь счастлива.
Я забилась в его руках, как зверек в ловушке охотника. Кадры жизни, от которой я бежала, калейдоскопом сверкали перед глазами. Заревев громко и отчаянно, я вырвалась, мысленно умоляла убить меня прямо сейчас.
Минут через пять истерика прекратилась. Я выплакала все слезы, голос сел и я похрипывала, часто дыша. Спичка веры в любовь подошла к концу и затухла, сгорела наивность.
– Успокоилась? – осторожно спросил Стивен.
– Иди, – мой голос словно и не мой вовсе: безжизненный, но твердый. – Мне нужно собрать вещи. Я не отниму много времени, через… пятнадцать минут можешь лечь здесь спать или пригласить Синди – для продолжения, я не знаю. Это твое дело.
– Ари… посмотри на меня.
Как он ни пытался быть невозмутимым, голос выдавал беспокойство. Но едва ли за меня. За свое благополучие – вполне. Обиженная девчонка-вчера-подросток всякое может учудить.
Подвел меня к кровати, тихо попросил сесть и, заправив за ухо прядь волос, упавшую мне на лицо, отошел к окну.
– Так было нужно.
– Нужно?! – от возмущения я подавилась воздухом. Севшие голосовые связки болели.
– Единственный способ расстаться с тобой… потому что я труслив выставить тебя за дверь, – Рэтбоун обернулся и с сожалением пожал плечами. – И сказать что-то вроде: «Было хорошо, даже слишком, но я не хочу отношений сейчас, не хочу, чтобы ты проснулась через пару лет с мыслью, что потратила время на влюбленность в звезду». Тебе это тоже не надо, ты просто пока не понимаешь. Подростковое, пройдет.
– Р..расстаться?
