с зубной щеткой, паста, одеколон, электробритва, гель после бритья; остальное, скорее всего, находится в шкафчике над раковиной. Ванной не было, только душевая кабина. Не думая о том, во что переоденусь, я стянула с себя одежду и, отодвинув дверцу, залезла внутрь. Открыла сразу два крана с холодной и горячей водой, сделала напор почти на максимум, подставила лицо бегущим струйкам.
Подобно воде из крана мои мысли прорвались и затопили сознание. Что делать? Нет, я не жалела о своем решении уйти, но теперь оно не выглядит правильным. Как я без Стивена? Кто я без Стивена? Когда он бросил меня три года назад, он всё равно был в каждой мысли, в каждом действии. Я не хотела признавать, но всегда ждала его возвращения. Теперь ждать Стивена глупо. Я бросила его. От слез засаднило в горле. Я опустилась на плитку, обхватив колени руками. Перед глазами туман. Или пар от горячей воды, осевший на стенах кабины.
– Ари?
Я вздрогнула. Джерад окликнул меня обеспокоенно. Я с трудом поднялась и выключила воду. Завернувшись в полотенце, вытерла волосы и вышла из ванной. Кожа горела, глаза щипало от прохладного воздуха. И немного от слез.
Проигнорировав любопытный взгляд Джерада, я прошла в спальню. Моя теория проста – все проблемы решаемы через алкоголь, никотин и постель. Касаемо последнего, каждый думает в меру своей испорченности, но я про сон.
Двуспальная кровать занимала едва ли не всё пространство комнаты. На прикроватной тумбочке книги – в основном, русская классика: «Преступление и наказание» Достоевского, «Герой нашего времени» Лермонтова, «Анна Каренина» Толстого. Но самой потрепанной была книга «Портрет Дориана Грея» Уайльда. Я вскинула бровь. «В нашей жизни нет ничего красочнее порока»9. Рядом с дверью шкаф; напротив двери окно, полки с книгами, стол, черный ноутбук, в углу гитара и стеллажи с дисками. Серьезно? Кто-то еще слушает CD-диски? Ладно я в танцевальной студии «Cotton Candy» – там, блин, всё такое старомодное.
Я задернула жалюзи, не позволяя пронырливому фонарю светить в лицо, и упала на кровать, желая забыться до утра. После сна всегда легче. Но станет ли мне когда-нибудь легче?
Стивен
Плати, Рэтбоун. Плати за эгоизм, идиотизм, вспыльчивость. За всё приходится платить и ты не особенный. Только почему она должна страдать? Влюбилась и доверилась.
Я проследил за тем, как Аристель села в машину Джерада, и «Porsche» скрылась за поворотом. Щелкнула вспышка – завтра этой новостью будут пестрить все журналы, а уже сегодня – интернет-издания и фан-странички. Надо бы дать интервью, объяснить произошедшее.
Пару минут в голове не было никаких мыслей. Разум поставил блок, защитившись, будто я жертва трагедии. Можно и так сказать, трагедия личная. И виновник – я. Зато потом, когда, наконец, очнулся и заставил себя отвести взгляд от окна, всё навалилось разом. И моя измена, и наша крупная ссора, и мой уход, и ее измена, и предательство друга. Я не хуже Ари понимал, что виноват сам, но, черт, Джерад… в голове не укладывается. Я винил его за подлость и себя за доверчивость. Мне все говорили.
«Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд
