подсунуть его дело суду, это станет ударом по смертной казни.
Я представила, что у меня берет интервью Стоун Филлипс и приглашает на ужин после выключения камер.
– Обещай, что не станешь одним из тех адвокатов, которые влюбляются в преступников и выходят за них в тюрьме…
– Мама!
– Ну, такое случается, Мэгги. Уголовники очень настырные.
– И ты знаешь об этом, потому что ты лично много времени провела в тюрьме?
– Я просто говорю, – всплеснула она руками.
– Рейчел, по-моему, у Мэгги все под контролем, – заметил отец. – Почему ты не готовишься к выходу?
Мать принялась убирать тарелки, и я пошла вслед за ней на кухню. Мы занялись привычной работой: я загружала посуду в машину и ополаскивала большие блюда, она вытирала их.
– Я закончу, – сказала я, как делала это каждую неделю. – Ты ведь не хочешь опоздать на службу?
– Они не начнут без твоего отца, – пожала она плечами.
Я передала ей мокрую сервировочную миску, но мама поставила ее на столешницу и принялась рассматривать мою руку.
– Мэгги, взгляни на свои ногти.
Я отдернула ладонь:
– У меня есть дела поважнее стрижки ногтей, мама.
– Речь не о маникюре, – возразила она, – а о том, что хотя бы сорок пять минут в день посвятить себе любимой.
Так всегда с моей мамой – только я подумаю, что готова убить ее, как она скажет что-нибудь такое, от чего мне хочется расплакаться. Я пыталась сжать кулаки, но она переплела свои пальцы с моими.
– Приходи в спа на следующей неделе. Мы отлично проведем время вдвоем.
На язык просилось с десяток ответов: «Некоторым нужно зарабатывать себе на жизнь. Вдвоем не получится отлично провести время. Я, может быть, и обжора, но не любительница наказаний». Вместо этого я кивнула, хотя мы обе знали, что я не жажду приходить.
Когда я была маленькой, мама специально для меня устраивала спа-дни на кухне. Она изобретала из папайи и бананов кондиционеры для волос, она втирала мне в кожу плеч и рук кокосовое масло, она клала мне на веки кружочки огурцов и напевала песни Сонни и Шер. Потом она подносила к моему лицу зеркальце. «Взгляни на мою красивую девочку», – говорила она, и я долгое время ей верила.
– Поедем с нами, – позвала мама. – Только сегодня. Ты доставишь отцу море радости.
– Может быть, в следующий раз, – ответила я.
Я проводила их до машины. Отец включил зажигание и опустил стекло.
– Знаешь, – сказал он, – когда я учился в колледже, около входа в метро часто околачивался какой-то бездомный парень. У него была ручная мышь, которая сидела у него на плече и покусывала его за воротник пальто, и он никогда не снимал это пальто, даже когда на улице зашкаливало за тридцать градусов. Он знал наизусть всю первую главу «Моби Дика». Проходя мимо, я всегда давал ему четвертак.
Просигналив, нас обогнал соседский автомобиль – кто-то
