Борн меня не узнает, я не стану говорить ему, что мы раньше встречались. И дело было не в моем спасении, а в его. Даже если я когда-то помог загубить его жизнь, то теперь – на правах священника – моей задачей было поддержать его.
– Мне бы хотелось увидеться с мистером Борном, – сказал я.
– Я так и предполагал, – кивнул тюремщик.
Поднявшись, он повел меня назад через административный корпус. Повернув, мы подошли к пункту контроля с двойными зарешеченными дверями. Начальник взмахнул рукой, и находящийся внутри офицер отпер первую стальную дверь – она открылась, издав жуткий металлический лязг. Мы шагнули в тамбур, и та же дверь автоматически закрылась.
Так вот каково это – чувствовать себя взаперти.
Я уже начал немного паниковать, когда внутренняя дверь со скрежетом открылась и мы двинулись вдоль очередного коридора.
– Вы никогда здесь не были? – спросил начальник тюрьмы.
– Нет.
– Привыкнете.
Я окинул взглядом шлакоблочные стены, ржавые помосты и усмехнулся:
– Сомневаюсь.
Мы вошли в дверь с надписью: «ЯРУС I».
– Здесь содержатся самые отъявленные преступники, – сказал Койн. – Не ручаюсь за их хорошее поведение.
В центре служебного помещения находился пульт управления. Молодой офицер сидел перед телемонитором, на экранах которого появлялись панорамные изображения внутренней части галереи. Стояла тишина, или, быть может, дверь была звуконепроницаемой. Я подошел к ней и, приоткрыв, осмотрел ярус. Ближайшей ко мне была пустая душевая, за ней находились восемь камер. Я не видел лица мужчин и не знал, который из них Шэй.
– Это отец Майкл, – сказал начальник тюрьмы. – Он пришел поговорить с заключенным Борном.
Койн вручил мне бронежилет и защитные очки, словно я собирался на войну, а не в камеру смертника.
– Нельзя входить туда без надлежащего снаряжения, – предупредил он.
– Входить?
– Где, по-вашему, отец, вы встретитесь с Борном? В кафе «Старбакс»?
Я предполагал, что для этого есть какое-то специальное помещение. Или часовня.
– Мы останемся с ним наедине? В камере?
– Нет, черт возьми! – ответил Койн. – Вы будете стоять на галерее и разговаривать с ним через дверь.
Переведя дух, я набросил бронежилет поверх моего одеяния и приладил очки на лицо. Сотворив краткую молитву, кивнул.
– Открывай! – велел Койн молодому офицеру.
– Да, сэр, – ответил парень, явно волнуясь в присутствии начальника.
Он взглянул на панель управления перед собой, пестрящую мириадами лампочек и клавишей, и нажал на кнопку слева от себя, но в последний момент понял, что выбрал не ту. Моментально открылись двери всех восьми камер.
– О господи! – вытаращив глаза, охнул парень, а начальник тюрьмы оттолкнул меня в
