style="font-size:15px;"> Батарея была – блестящая, хромированная, источавшая сухое тепло, но совершенно холодная сама по себе. Зато на полке под ней Яна обнаружила водонепроницаемый пакет с маленькой белой этикеткой.
«Выходной комплект», загадочно значилось на ней. Хотя что тут загадочного – всё ясно как день. Надеясь только, что вкус у Щумана окажется адекватным, а не каким-нибудь извращённо-утончённым, Яна разорвала упаковку и вытряхнула оттуда…
Батюшки. Нет, она, конечно, видела такие вещи. В витринах и даже на ком-то в школе; у матери один раз изъяли какие-то драгоценные лоскутки из похожей материи… Но что именно это за ткань, Яна понять не могла.
Медленно, наслаждаясь каждым мгновением ласкового прикосновения к коже, она натянула колготки из лёгкого, тёмного, плотного, но такого тонкого и приятного на ощупь материала. Аккуратно застегнула все маленькие пуговички блузки – та была коричневой, но с каким-то необычным переливом, игравшим на свету. Глядя в зеркало, Яна повела плечами, и по ткани пробежала золотистая волна.
Она надела простую длинную юбку, совсем не пышную, лишь слегка расширявшуюся ниже колен. Оглядела себя и решительно заправила блузку внутрь. Посмотрела в зеркало. Из серебряной глубины на неё глядела какая-то другая Яна – взрослее лет на пять, похудевшая и осунувшаяся, с тёмными злыми глазами.
– Яна? – нерешительно спросила она, словно обращаясь к незнакомке.
– Яна Андреевна, всё в порядке? – крикнул из-за двери Арсений, и она вздрогнула и съёжилась, как будто была по-прежнему не одета. Не отвечая, быстро зашнуровала кеды (это было ужасно; об обуви Щуман не позаботился, а потрёпанные кеды ужасно, ужасно, ужасно контрастировали с этой новой, строгой и чужой Яной), наскоро стянула волосы в хвост и, чувствуя внутри щекочущий, неожиданно приятный холод, толкнула дверь.
Арсений смотрел на неё и молчал так долго, что ей стало не по себе.
– Что-то не так? – стараясь, чтобы фраза прозвучала насмешливо, произнесла она. Но вместо натянутой насмешливости вышла натуральная неуверенность; ей очень хотелось закрыть лицо руками, чтобы хоть как-то заслониться от его взгляда.
– Всё в порядке, – наконец резко ответил он, словно очнувшись. – Машина ждёт. Едем?
– Как будто я могу выбирать, – выровняв дыхание, чуть спокойнее ответила она.
– Это не допрос, Яна Андреевна. Я приглашаю вас. Вы вправе отказаться.
Она независимо дёрнула головой и поджала губы.
– Знаете, – открывая перед ней дверь, с улыбкой произнёс Щуман, – мне очень импонирует то, как вы держитесь. Не теряете этот свой дерзкий шарм.
Она смутилась и разозлилась одновременно.
– Ну, ну, не обижайтесь, Яна Андреевна. Хотя это, конечно, очаровательно – как в вас смешиваются обиженная девочка и женщина со стальным стержнем.
Ого. Так о ней ещё никто не говорил – про стальной стержень…
– Какую
