что и так играли во время обеда, а настоящий оркестр. Он стал играть громко и призывно.
– Ну, наконец-то! – Воскликнула Элеонора Августа, отпихивая от себя чашку с фруктами, залитыми мёдом и присыпанными льдом. – Танцы! Бал, господа! Хватит есть!
Лакей кинулся отодвигать ей стул, и Волков тоже стал вставать. Вставал он со совей ногой, видимо, неуклюже, и дочь графа это заметила:
– Ах, да, вы, наверное, танцевать не будете?
– Думаю, что это удовольствие мне недоступно. – С сожалением улыбнулся Волков. – Но я буду смотреть, как танцуете вы.
Тут женщина подняла призывно руку и крикнула:
– Барон, барон, идите ко мне!
Высокий человек увидал её и с улыбкой двинулся к ним. Это был великолепно одетый господин, совсем ещё нестарый, ему не было и тридцати. Был он высок, едва ли не выше Волкова, цепь у него была золотая. Он подошел, учтиво кланяясь и улыбаясь. И сначала Волкову он не понравился. Ну, всем был хорош этот барон. Просто записной красавец.
– Вы знакомы, господа? – Спросила Элеонора.
– Не имел чести, хотя много слышал о вас, господин Эшбахт. – Учтиво сказал барон.
– Кавалер, это ваш сосед, кажется… Я права, барон?
– Да, наши владения граничат, – кивнул красавец.
– Да. Значит, вы соседи, это кавалер Иреном Фолькоф фон Эшбахт. – Продолжала дочь графа. – А это Адольф Фридрих Баль, барон фон Дениц. – Она чуть понизила голос добавляя. – Не ссорьтесь с ним, он лучший рыцарь нашего графства.
– А вы, кавалер, выезжаете к барьеру? – Спросил барон.
– К сожалению, нет, – ответил Волков.
– Ах, простите мою бестактность, я совсем забыл, мне говорили о ваших ранах. – Барон положил руку ему на плечо. – Я забыл, что вы получали свои раны в настоящих делах, конечно, вам не до глупых забав богатых повес.
Кавалер не нашёлся, что ответить, он не понимал, говорит ли барон с сарказмом или искренне, а барон продолжал:
– Кстати, у вас редкая цепь.
Волков уже ожидал, что вот теперь-то и начнутся шуточки насчёт его серебряной цепи. Он жалел, что не снял её.
– В этом зале всего две такие цепи, – рассказывал фон Дениц. – Одна у вас, а другая у гауптмана Линкера. Гауптман получил её от герцога за оборону Клюнебурга. Он просидел там в осаде полтора года, отразив девять штурмов еретиков. А вы за что получили такую цепь?
Волоков опять не понимал, язвит ли барон или и вправду интересуется. Кажется, барон язвил, сравнивая его ловлю ведьм с настоящим военным делом. Но Волков не собирался что-то скрывать или стесняться своих деяний.
– Я сжёг кучу ведьм в Хоккенхайме. – Твёрдо и спокойно сказал он.
– О! Видно, для этого потребовалось много мужества, – сказал барон, кажется, впечатлённый таким деянием.
– Уж поверьте, немало, – произнёс кавалер.
– Господа,
