епископам. Он носил серебряное распятие на серебряной цепи, мягкие туфли вместо сандалий, и ещё он благоухал. Он не выделялся на фоне господ на балу. Он выглядел здесь как свой.
Волков оглядел его и спросил:
– Ну, я видел, что ты был с епископом в ложе, ты поговорил с ним?
– Да, – отвечал монах, – и епископ был к нам благосклонен.
– Он утвердил тебя на приход?
– Да, утвердил. Он очень ценит вас, господин, очень ценит, любую вашу просьбу готов поддержать.
– Да?
– Да, господин, да. И для вас у меня ещё две хорошие вести.
– И что же это за вести?
– Кроме того, что он утвердил меня на приход Эшбахта, так он ещё и дал денег на постройку прихода.
– Денег? – Удивился кавалер.
– Кроме тех, что он уже дал вам, он ещё даёт денег на постройку костёла.
Теперь Волкова интересовало только одно:
– Сколько?
– Две тысячи двести талеров. – Сообщил брат Семион с улыбкой. – Только…
– Что ещё? – Кавалер даже не успел обрадоваться.
– Я на эти деньги и вправду буду строить костёл. – Продолжал монах. – Те четыреста монет, что вам дал, пусть останутся вам, а на эти деньги мы построим небольшой, но красивый храм. Уж не взыщите, господин.
– Я бы тебе поверил, мерзавец, если бы ты не стащил у меня ларца с золотом, что мы вывезли из Фёренбурга.
– Господин! – Воскликнул монах. – Но ведь я вернул вам вашу долю, а остальным распорядился так хорошо, как только было возможно.
– Угу, так хорошо, что ты до сих пор ходишь в бархате и носишь серебро.
Монах воздел руки к небу, словно призывая Господа в свидетели таких несправедливых слов.
– Ладно, посмотрим, что ты там настроишь, не думай, что тебе удастся много украсть.
– Я и не думал даже о таком, я хочу построить себе хороший костёл. Себе, вам и пастве.
– Да-да, чтобы было, куда баб водить. – С сарказмом заметил Волков.
Монах промолчал.
– А как тебе удалось выклянчить у епископа столько денег?
– Он спросил, собираете ли вы войско для Богоугодного дела?
– Спросил, значит? – Вслух думал кавалер. Ему не очень нравилось, что епископ так интересуется его делами.
– Я сказал, что вы привели хороший отряд из Ланна и что с теми людьми, что уже живут у вас в поместье, их будет четыреста. А если они все переженятся и начнут ржать детей, то вскоре их будет больше тысячи. И тот маленький храм, что вы построите на четыреста талеров, всех нипочём не вместит.
– И он решил выдать тебе ещё денег?
– Да, господин, – улыбался брат Семион. – Восемь сотен серебром и вексель на тысячу четыреста монет. Он говорит, что его вексель примет любой банкир или меняла в Малене.
Кавалер молчал. Думал.
– Епископ очень верит, что вы сможете сделать то дело, на которое
