крыши монастырей, церквей и крепостей Зальцбурга. Наконец за цепью альпийских гор показались города Германии – Розенхайм, Гроскаролиненфельд, Аслинг. Самолет приблизился к Мюнхену и приготовился сесть в аэропорту Франца-Йозефа Штрауса.
В Мюнхене Дэна и Алекс уже поджидал их последний проводник. Это была пожилая женщина, которая проживала в Кохель-ам-Зее, недалеко от альтенхайма. Звали ее фрау Вероника Гринвельд, она была наполовину русская, наполовину немка, из семьи ортодоксальных католиков. Мать Вероники, фрау Елена Гринвельд, в девичества Розова, когда выходила замуж, приняла католичество и настолько глубоко погрузилась в религию, что вошла в историю Католической Германии как знаменитый миссионер и проповедник, а также как один из основных политических деятелей Германии, поспособствовавших созданию Зоны старых ценностей. О ней знали даже в Зоне толерантности. Вероника же не унаследовала от родителей столь горячей любви к миссионерскому делу, она еще задолго до войны стала актрисой того же берлинского театра, где некогда служил Гюнтер Бах. После раздела Германии на Толерантную зону и Зону старых ценностей она перебралась в свой старый дом в Баварии, в Кохель-ам-Зее, так как все же католический уклад жизни ей был ближе, нежели новый. Херр Бах был из тех же краев, но его дом, который находился в горах, был разрушен во время войны. Поэтому он и поселился в альтенхайме, недалеко от озера Кохель. Он остался совсем один в этом мире, жена, которую он страстно любил, актриса того же Берлинского драматического театра, умерла еще в 2000-х годах, оба сына – в 2050-х. Фрау Вероника посещала его каждый день, по сути, была единственным близким человеком, как и он для нее.
Алекс, Дэн и фрау Вероника сели в беспилотный автомобиль местного производства. Завод BMW все еще работал в Мюнхене, только перешел полностью на выпуск скайкаров и гибридов-беспилотников. Они отправились прямиком в Кохель-ам-Зее, не заезжая в столицу Католической Германии. Погода стояла прекрасная, было начало августа, и деревья уже покрывались легкой золотой дымкой, хотя до осени было еще далеко. По обочинам дорог росли тополя, липы, дубы, платаны и каштаны. Зеленели поля, созревали кукуруза и подсолнух, благоухали гладиолусы. Повсюду на балконах шале развевались бело-голубые флаги Баварии и белые, с изображением красной розы, флаги Зоны старых ценностей. Минут через сорок леса, деревни, маленькие каменные кирхи сменились предгорным альпийским пейзажем, на полях паслись быки и коровы, в небольших квадратных загонах спали овцы и козы. То здесь, то там можно было видеть небольшие цистерны для молока. Пастухи в клетчатых рубашках и ледерхозенах, опираясь на длинные посохи, о чем-то спорили друг с другом; женщины с большими корзинами спускались и поднимались по горным склонам.
По пути фрау Вероника вводила Алекс и Дэна в курс дела. Она сказала, что херр Бах в последнее время чувствует себя неважно, то ли от жары,
