улыбаясь, говорит он.
– Река скорби! – восклицаю я. – Мрачновато.
– Да, – говорит он. – Зато правдиво. Люди забывают, насколько зловещим может быть море.
Он замолкает, и я наблюдаю, как он смотрит на воду. Крепкий и плотный, он всем своим существом напоминает изваяние, высеченное из скалы много веков назад и оставленное на растерзание соленым ветрам.
– Тяжелая, должно быть, работа, – говорю я.
– Временами, – отвечает он. – Главное, что бы ни случилось, помнить, что этого зверя не приручишь. – Он показывает на море. – Последнее слово всегда за ним.
Я собираюсь ответить, но ветер уносит мои слова. Один из рыбаков зовет Рэя, и тот поднимает руку.
– Иду, Джек! – Он поворачивается ко мне. – Мне пора, – говорит он. – Рад был тебя повидать, милая.
Он треплет меня по плечу и улыбается.
– Я тоже, Рэй, – отвечаю я, вдруг чувствуя себя маленькой девочкой.
– Передавай привет Салли, – говорит он. – Берегите друг дружку. Теперь, когда вашей мамы не стало, вам надо держаться вместе. Нет ничего важнее семьи.
Мгновение он смотрит на меня, а затем кивает и шагает к своим приятелям.
Нет ничего важнее семьи.
Я прохожу мимо группы ребятишек, ловящих крабов на удочку у края мола. Две маленькие девочки начинают спорить из-за запутавшейся лески, но тут вмешивается девочка постарше и начинает ее распутывать. В этот момент я понимаю, что нужно делать. Достав телефон, я торопливо набираю короткое сообщение:
Скоро загляну.
Убрав телефон в карман, я ловлю такси. Я знаю, что будет непросто, но мне нужно с ней поговорить. Рэй прав: кроме нее, у меня больше никого нет.
Полицейский участок Херн Бэй
18 часов под арестом
– Не хотите стакан воды?
Отвернувшись от окна, я пытаюсь взять себя в руки.
– Нет, спасибо, все в порядке, – отвечаю я, но стоит усесться на синий пластмассовый стул, как перед глазами у меня, словно фильм в перемотке, проносятся картинки. Голова раскалывается, но я пытаюсь не показывать Шоу свое состояние. Нужно выглядеть спокойной, иначе мне конец.
– Хорошо, – говорит Шоу, сложив руки вместе. – Мы говорили о вашем последнем рабочем дне в редакции. Правильно ли я понимаю, что через два дня вы уехали в Алеппо?
Внутри у меня все сжимается, но я пытаюсь не подавать виду. Это интервью, а я журналист. Я справлюсь. Надо просто оставаться начеку, и тогда я смогу ответить на все каверзные вопросы и перехитрить ее.
– Да, все верно.
– Это ведь было крайне опасное задание, – продолжает Шоу. – Как я понимаю, вы нелегально пересекли сирийскую границу со стороны Турции.
Она не отстанет. И хотя я меньше всего на свете хочу говорить о Сирии, чувствую, что придется. Но я скажу ей ровно столько, сколько хочу, ни словом больше.
– С чего вы взяли, что нелегально?
Открыв рот, чтобы заговорить, она смотрит в записи. Несколько
