все знает, – сказал Лаури. – Просто моя сестра не слишком хорошо умеет выражать чувства.
– Но она хоть понимает, что я тоже в этом замешан? Что я отец!
И Алекс, всплеснув руками, откинулся на подушки. Лаури рассматривал мужчину, сидящего сейчас у него на диване. Он действительно был красив – с большими, почти круглыми, темными глазами и ямочкой на волевом подбородке. Темные волосы спускались чуть ниже плеч, и Лаури внезапно заметил, что на самом деле он уже начал лысеть. А еще у Алекса была красивая улыбка, но сейчас он не улыбался.
Он так трогательно смотрел на Лаури, что-то в его взгляде напомнило ему коров. Этот взгляд словно говорил: «Помоги мне».
– Просто это же Анни, ты должен понять, ее так воспитали. Если бы ты только знал, в каких условиях мы росли.
– В деревне? Ну, так многие люди родом из деревни.
– Да, но дело не только в этом. Нас же так много. В нашей семье так много братьев и сестер, и долгое время только мы были друг у друга. Если бы у тебя был брат или сестра, ты бы понимал, насколько можно помешаться друг на друге, но по-другому никак нельзя.
Алекс кивнул, но по нему нельзя было сказать, что он в самом деле понял или это что-то объяснило ему.
– Все люди ссорятся, кричат, дерутся, а потом как ни в чем ни бывало снова идут дальше. Мы с моим братом ссорились как сумасшедшие. Дрались даже! По нескольку раз в неделю!
– Но нас было очень много. И потом, наши родители, их не назовешь слишком умными. Особенно отца.
– Все родители безумны.
– Тебе просто сложно понять, что это значит, когда в семье очень много детей. А ведь Анни всегда была старшей. Я думаю, она много боролась, чтобы оставить прошлое позади, а теперь у нее самой вот-вот должен появиться ребенок, и тут уж волей-неволей начинаешь вспоминать собственное детство…
Алекс перебил его. Его глаза были полузакрыты, движения замедленны.
– Я тоже думаю о своем детстве. И мне бы хотелось, чтобы многое в нем оказалось иначе.
Он резко распахнул глаза и уставился на Лаури, словно только сейчас осознал, что тот был рядом с ним.
– Я и не знал, что вас так много.
– Точно. Нас двенадцать. Или четырнадцать. Это смотря как считать.
– Расскажи.
И Лаури рассказал. Обо всех. За все это время Алекс не проронил ни слова, лишь сидел, откинувшись на спинку дивана, и потягивал вино. Лаури несколько раз прерывал свой рассказ, чтобы убедиться, что он не уснул. Но каждый раз Алекс делал жест рукой – небольшое круговое движение пальцами, словно он держал сигарету – мол, продолжай, ради Бога, продолжай. Когда Лаури кончил рассказывать ему обо всех братьях и сестрах, живущих и умерших, о родителях и ферме, Алекс снова поднял на него взгляд.
– И что же мне теперь делать? Поехать туда?
– Нет! Я вовсе не думаю, что ты должен это делать. Это не поможет тебе завоевать ее сердце.
Лаури представил Алекса в кожаном пальто и замшевых
