к ЕГЭ сейчас?!
– Что значит, еще уроки делаешь? Время уже пол-одиннадцатого, а ты уроки не сделала? – мама перестала стягивать с себя норку и надела её обратно. Дурной знак.
– В школе задержалась? – начался допрос с фиксацией в протоколе.
– Нет.
– Не выспалась ночью?
– Нет.
Почему «ночью»? Как будто я днем сплю…
– Витамины ела с утра?
– Да.
В такие нередкие минуты я превращаюсь в преступника, который теребит краешек футболки за решеткой в зале суда. Председательствует мама.
Мамина короткая норка удлиняется в мантию, на голове вырастает парик, как у английских судей. Ну всё, процесс пошёл полным ходом. Сейчас мне впаяют пожизненный, поди потом докажи, что ты – пятиклассница Соня.
– Ты должна быть отличницей! – бьет судья по голове судейским молотком. – Отличник – как алмаз – точит свои грани тщательно и прилежно, чтобы потом, когда вырастет до ювелирного изделия, сиять и блистать умом в своей области.
Дальше мама переходит на крик:
– Давай, иди, присоединяйся к двоечникам, бегай по лужам, последние мозги вытряхивай! Этого хочешь? – судейский парик перекосился, макияж вспотел, руки летают в разные стороны, сверкая идеальным маникюром.
Обычно мама ругается негромко. Голос у неё как хорошо наточенный нож, разрезает легко и хладнокровно. Этого голоса мне вполне достаточно, чтобы уменьшиться до размеров пыли на ботинках. Но бывает иначе. Как сейчас. Сейчас мама ругается громко. На её крики прибегает бабушка в компании с херувимами. Бабушка крестится со скоростью пулемета, а херувимы её за плечи поддерживают, скорбные лица делают.
– Соня, запиши себе на подкорку: будешь плохо заниматься – дворником станешь!
Последние слова «дворником станешь» я повторяю вместе с мамой, про себя. Это словосочетание встречается мне повсюду в нашей квартире: оно накарябано на обоях в месте парковки моей кровати; нацарапано на деревянной полке с книгами над моим письменным столом; отложилось известковым налётом на кафельной стене в ванной и отлично читается, когда принимаешь душ. Но больше всего этого словосочетания – в кухне. Мама, когда дома, готовится там к своим судебным процессам.
Мне страшно. Я не хочу быть дворником. Не-хо-чу! Но больше всего на свете я хочу сбежать из-под стражи, сию секунду вскрыть клетку и драпануть из зала суда к себе в комнату, захлопнуть шумоизолированную дверь и не слышать этого голоса.
– Марш к себе в комнату! – ура! Меня освобождают из-под стражи. Мама поправляет парик, дальнейшее распоряжение летит в уши егэшнице: – Ольга Васильна, начинайте опрос Сони, я позже подключусь.
Вместе с Ольгой Васильевной мы идем ко мне.
– Хау ду ю ду? – улыбается мне репетитор, пока я проливаюсь грустным осенним дождём на свой стул. Ольга Васильевна будет готовить меня к сдаче ЕГЭ по английскому: мы хотим, чтобы я поступала в Институт международных отношений и стала дипломатом.
