что карточка с телефонами светится в темном кармане, мерцает оттуда разноцветными искрами.
Мы сели втроем на кухне чистить картошку. К тому времени Моше-Довид уже закончил рассказ про Элишеву с крапивой и затянул новую историю. Риша слушала и при этом чистила картошку быстрее и аккуратнее, чем я. Я машинально вертел в руках картофелину и думал о Малке. Я хотел остаться с ней наедине и безумно боялся того, что будет дальше. Видимо, я еще не стал светским. Я с удовольствием смотрел с гверет Моргенталер фильмы, спектакли, музыкальные номера, но, когда видел, что дело идет к близости мужчины и женщины, срывался и убегал из гостиной. Она провожала меня взглядом, в котором ясно читалось: «Вот безумный». Я никого не осуждал, просто не хотел думать о другой женщине, обнимая свою, если она у меня когда-нибудь будет. Я научился понимать нерелигиозных мужчин, и с пожилыми женщинами вроде гверет Моргенталер тоже было все понятно, но молодые женщины были для меня тайной за семью печатями. Если Малка улыбалась мне, взяла за руку, дала свои телефоны, обещала помочь – какой интерес ею руководил, профессиональный или какой-то еще? Как мне теперь все это понимать? Конечно, у нас все просто. Все, что связано с женщиной, дурно и грешно. При мне в синагоге стыдили пожилую женщину, которая посмела вслух оплакивать маленькую внучку, попавшую под машину. Ей не постеснялись сказать, что ее голос приведет молящихся мужчин к греховным мыслям. Да, я не в восторге от мужчин в нашем районе, но я все-таки надеюсь, что большинство из них не подонки и не извращенцы. Только подонок и извращенец мог бы прийти в сексуальное возбуждение от рыданий этой несчастной. Таких надо изолировать и лечить, а не подстраивать под них всю общину. Я сделал свой выбор. Я не хочу, чтобы было просто, тем более за чужой счет.
– Шрага!
Это в дверном проеме нарисовалась Бина с тележкой продуктов.
– Ты зачем волочила тележку по лестнице? Почему ты меня не позвала?
– А мне помогли, – обезоруживающе улыбнулась Бина.
– Кто?
– Фейга. Мы вдвоем дотащили.
Фейга – это наша соседка и лучшая подружка Бины. Встречая меня на лестнице, она в ужасе прижималась к стене и отводила глаза.
Бина забегала по кухне, раскладывая продукты, и выдала следующее сообщение:
– Ты не представляешь, что у Котеля творится!!!
Прекрасно. А главное – содержательно. Если бы я приходил к командиру в армии с такими донесениями, то стал бы посмешищем всей базы, меня бы прозвали Стамблер-ой-что-там-творится.
– Что?
– Там женщины молятся группой вслух. У них настоящий свиток Торы. Они его вслух читают, представляешь?
Бедная моя сестренка. В ее возрасте, когда я уже начал кое-что понимать, я завидовал девочкам. Их в школе учили хоть чему-то полезному, давали хоть какие-то знания, нужные в реальной жизни. Если девочка управлялась с домашней работой, она могла читать, что хочет, думать, о чем хочет, особо бойким удавалось даже подрабатывать. Не то у мальчика. Мальчику в этой жизни определены
