В салоне душно. Душно и снаружи. Никогда не любил лето. С недавних пор не люблю и остальные времена года, но, как правило, осень больше всего осенью, а весну весной и так далее по списку. Я вытираю липкий, какой-то уж слишком густой, почти как кисель, пот со лба и выхожу следом за напарником.
У входа в подъезд лестница вниз с вывеской видеосалона «Фильмы для взрослых круглосуточно». Похабные картинки с замалеванными лицами, пошлые надписи и недописанные номера телефонов. Я прохожу мимо, лишь краем глаза замечая эту картину, краше которой бы не написал и сам Пикассо, увидев которую Ван Гог бы вырезал себе язык, и соответственно улыбаюсь ей лишь уголком рта. По крайней мере, этот город еще не потерял чувство юмора. Надо улыбаться. Всегда. Пусть и фальшиво. Так сложнее будет нажать на курок или вскрыться, когда ничего другого не останется.
Например, сейчас.
– Тринадцатый этаж.
– А какой же еще.
Я нажимаю на кнопку лифта и жду.
– Лифт не работает.
– Конечно.
На втором этаже я закуриваю, слушая топот напарника сверху уже на третьем или четвертом. Предвкушаю недовольство тех, кто нас вызвал. Как ни старайся, вовремя не приедешь. Нет никакого «вовремя». Понятия «вовремя» в нашей работе не существует вовсе. Особенно по ночам. Ночью всегда поздно. Спустя полтора пролета я нагоняю напарника.
– Ты ведь смотрел в глаза покойникам? – вдруг спрашивает он.
Я не сразу понимаю, что он имеет в виду.
– Ты совсем, что ли? – даже с легкой обидой после паузы отзываюсь я.
– А что? Неужели ты ничего там не видел? Мне просто интересно.
Видимо, этот странный вопрос в продолжение темы о тоннеле и прочем.
«По крайней мере, они молчат», – думаю про себя я.
– Страх. Страх и пустоту.
– Страх – это уже не пустота, – довольно улыбается он, словно ему удалось меня на чем-то поймать.
– Страх – это худшая из пустот, – обрезаю я разговор, который мне порядком наскучил за целую ночь в компании моего жизнерадостного вынужденного собеседника.
Изрядно запыхавшись, мы добираемся до нужного этажа. Напарник звонит в дверь, я перенимаю у него ящик, роняю окурок на половик и придавливаю его ногой. Мы здесь, значит теперь нам можно все, что угодно. Мне.
– Наконец-то! – возвещает женщина лет сорока. – Слава богу, это вы! Я думала, что «скорая» никогда не приедет!
А как же. Выглядит она лет на сорок пять минимум, поэтому я и говорю, что лет сорока. Полная, правда, у нее большая и крепкая грудь, но в глаза также бросается двойной подбородок и затекшие ноги, хотя лицо приятное. На первый взгляд. Не смогла похудеть после родов, скорее всего. Муж ушел, бросил с ребенком или детьми к той, которая сделала аборт или хотя бы смогла сбросить лишние полтора десятка кило. Делаю в голове предположение, что приехали мы к ее матери. Лет через
