Там Пшемек выучился чтению и письму. По окончании учебы юноша вернулся домой в Логовицы. Как грамотного писаря с хорошим почерком, его взял к себе на службу пан Свиридович.
Анджей рассказал новым друзьям о своей учебе в Краковской академии, о тамошних обычаях и традициях.
Застольная беседа была в самом разгаре, когда паныч почувствовал настоятельную потребность выйти проветриться. Извинившись перед товарищами, он нетвердой походкой направился к выходу. Вокруг царило безудержное веселье. Перед глазами Анджея покачивались и расплывались пьяные лица с открытыми ртами, поднимались кружки с хмельными напитками, мелькали голые руки и плечи гулящих девиц. Кто-то шел ему навстречу и грубо толкнул плечом, так что юноша едва удержался на ногах. На уши давил многоголосый гомон и чей-то нескончаемый смех. В эту разноголосицу вплетались пронзительные звуки дудки. Кое-как добравшись до дверей, Анджей вышел на свежий воздух. Сделав пару шагов на подкашивающихся ногах, он опустился на деревянную колоду у стены корчмы. Юношу слегка подташнивало, кружилась голова, и волнами накатывала слабость. Он сделал несколько глубоких вдохов. То, что настоятельно просилось наружу, немного подумав, решило остаться в желудке. Постепенно булыжная мостовая и соседние дома перестали раскачиваться, обретя изначальную устойчивость.
Стояла тихая безветренная ночь. Редкие звезды мигали в высоком черном небе. Время от времени кто-нибудь входил или выходил из питейного заведения. «Пора возвращаться к друзьям, – вяло подумал Анджей. – А там еще чуть-чуть, и нужно идти домой». Переступив порог корчмы, юноша вновь окунулся в густые ароматы мясной похлебки и хмельных напитков. Паныч стал пробираться к своему месту, старательно обходя шумные кампании. Вдруг у самого его уха раздался чей-то тихий шепот:
– Не пей мед из кружки, тебе туда что-то подсыпали!
Анджей оглянулся. За спинами выпивох, сидевших за ближним столом, пригнувшись, скрылась щуплая фигура. Дударь!
Паныч вмиг протрезвел. Делая вид, что еще сражается с опьянением, Анджей подошел к своему столу. Симон и Пшемек стояли друг напротив друга, о чем-то горячо споря. Увидев вернувшегося приятеля, они разом замолчали.
– Мне пора домой, – невнятно, словно у него заплетается язык, произнес Анджей.
Впрочем, ему не пришлось для этого слишком притворяться.
– Друзья, давайте выпьем на посошок! – напряженным голосом предложил Симон.
Сослуживцы подняли глиняные кружки. Но не успел Анджей поднести сосуд к губам, как что-то сильно ударило его под локоть. Кружка с медом вырвалась из руки паныча и запрыгала по столу, расплескивая свое содержимое. Можайко, оттолкнув плечом опешившего Анджея, пошел к выходу. Пшемек в ответ на недоуменный взгляд юноши лишь пожал плечами:
– Пускай пан не обижается, с Симоном такое бывает!
14
Выскочив из корчмы вслед за вспыльчивым приятелем,
