МЕНЯ!
Виктор, вздрогнув, обернулся, а девушка за стойкой регистрации, казалось, не обратила на этот дикий возглас никакого внимания. Крики доносились с верхнего этажа и эхом отражались от грязно-белых стен.
– Что у вас там? – поинтересовался Снегирёв у девушки, которая что-то быстро писала на бумажке.
– Простите, сегодня у нас ЧП. Нашли труп охранника, а один из пациентов сбежал.
– Что?
Девушка уже убежала наверх. Виктор направился за ней, вдруг там нужна помощь. Суета происходила на втором этаже. Пациенты, вышедшие из своих палат, толпились одной большой нестройной кучкой в дальнем конце коридора и, дергая друг друга за замызганные завязочки на халатах, наблюдали за происходящим с неподдельно-детским интересом. Из туалета вытаскивали какую-то девочку. Золотистые спутанные волосы волнистыми прядями падали ей на лицо, закрывая глаза, она визжала, рычала, кусалась и резко отбивалась от рук мужчины, который выносил ее.
– Я не пойду никуда!!! Отпустите!!! Я хочу умереть!!! – ее голос истерически срывался и хрипел, и от его звука мурашки пробежали по спине Снегирёва.
– Тише, – приятно, как будто стремясь ее загипнотизировать, сказал мужчина. – Тише, пойдем с нами. Все будет хорошо.
«Хорошо уже никому не будет», – подумал Виктор, взглядом провожая все еще пытающуюся вырваться из рук мужчины рыдающую пациентку.
ГЛАВА 6. «ДОМ ПОТЕРЯННЫХ ДУШ»
Запах лекарственных препаратов, сырой штукатурки и чьих-то испражнений заставил Виктора поскорее выйти на улицу, во двор психиатрической лечебницы. После светлой и довольно современной Ярославской областной больницы он и представить себе не мог, чтобы люди постоянно находились в подобных ужасающих условиях: на стенах облезлые лохмотья старой сероватой краски, продавленные диванчики в холле, бюст Ленина на стойке регистрации пациентов и посетителей, ободранное и кое-где прожженное сигаретными окурками ковровое покрытие, постеленное на сколотых ступенях главной лестницы, ведущей на второй этаж, и два узких, длинных коридора, налево и направо, в которые, однако, кто-то умудрился запихнуть койки, на которых сидели, развалившись, или скромно лежали больные, вышедшие днем из своих палат. Постоянно с верхних этажей доносились какие-то звуки: вскрики, громкие разговоры санитарок, кто-то даже начинал петь какую-то заунывную песню охрипшим и севшим голосом, но мелодия довольно быстро оборвалась, и за ней последовал негромкий женский возглас. Больше всего раздражения приносил звук чьих-то размеренных шагов и ударов головой о стену. Это становилось абсолютно невыносимым и невероятно сильно угнетало Снегирёва.
На свежем воздухе он почувствовал, как у него разболелась голова. Сигарета, зажатая в зубах, дымила прямо ему в нос, но Виктор не обращал на едкий запах внимания и просто задержал дыхание, пока двумя руками осторожно
