style="font-size:15px;"> «Он не слышит меня», – понял Виктор. Настолько он поглощен в свои мысли, что не реагирует на окружающий мир.
– Я хочу сказать, что я думал, вдруг он у вас и…
– Нет, – прервал его старик.
Ясно. Надо уходить.
– Как там Людмила Владимировна? – зачем он спросил об этом? Надо уходить. Прямо сейчас.
– Умерла.
Виктору хотелось ответить «понятно» и уйти. Но он не этот старик. Он выше этого.
– Мне… жаль.
– Конечно! Вам всем жаль! Вам всем просто жаль! Твари! Гады! Я ненавижу вас! Грешники! Вас надо сжечь! Дьяволы!
В этот момент Виктор увидел, что в руках за спиной у старика нож. Нож для мяса, огромный и острый. Он вытащил руки из-за спины и выставил перед собой.
– Что вы… Нет!
Но было поздно. Юрий направил нож себе в грудь. Лезвие было настолько острым, что вошло почти полностью. Виктор видел, как изо рта старика выходит алая кровь, в таком количестве, что мужчина просто задыхался и хрипел. Надо помочь, но как?
– Юрий, зачем?
И тут до Виктора дошло. Старик обезумел и убил свою жену, пока те смотрели салют. Возможно, Вова видел что-то, тогда старик решил и его убить. И закопать где-нибудь. Ну, и в завершение, чтобы его не посадили в тюрьму, решил убить себя. Великолепный финал!
– Господи, боже мой, – невнятно бормотал Виктор, пока отчего-то не слушающимися пальцами набирал всего две цифры номера скорой. Услышав от оператора обещание приехать как можно быстрее, которое обычно никогда не исполняется, Снегирёв пустым взглядом смерил лежащий на полу труп старика. Он был еще теплым. Лужа крови растекалась под ним все больше и больше, и Виктор непроизвольно отступил на шаг, чтобы не запачкать новые черные ботинки. Работа в полиции приглушает все человеческие чувства в человеке, если они, конечно, присутствовали в его душе до поступления на службу. Вид мертвого человека и струйки выстреливающей из раны крови уже не наводили на Виктора ужас, не внушали никакого отвращения, ему просто было наплевать. Ну, умер и умер, теперь-то что? Он не один такой. Люди погибают каждую минуту, и что теперь, заботиться и переживать о каждом? Слишком мала эта потеря, слишком ничтожна, чтобы придавать ей какое-то значение. Что этот старик мог дать миру? Абсолютно ничего. Так зачем же ему было продолжать жить? Тем более, если он сумасшедший.
– Сумасшедший… Черт подери их, этих сумасшедших! И Вову вместе с ними. – Даже как будто рассеянно прибавил Снегирёв. – А ведь точно…
Виктор о чем-то задумался, пару минут постоял, глядя в широко распахнутые мутные глаза уже начавшего остывать трупа и, ведомый какой-то внезапной, яркой мыслью, только что заслышав вой сирен скорой помощи, постарался как можно быстрее и незаметнее выскользнуть из квартиры, притворив для вида дверь, и выскочить из подъезда.
Широкими быстрыми шагами он направлялся к автобусной остановке неподалеку, изредка оглядываясь на чужие окна, тревожимый ощущением, что за ним обязательно кто-то наблюдает.
