тишина. Ее прерывало лишь звяканье посуды и приборов, которые Владимир расставлял на столе. Для него это всегда был особенный праздник. День, когда вся семья собирается вместе. Когда у всех хорошее настроение и улыбки на лицах. Когда все мечты сбываются. Его мечта сбылась, он снова с братом и надеется, что он никогда больше не уедет.
Тем временем Виктор мечтал уехать, причем завтра же. На первом же автобусе, такси, самолете. Да на чем угодно, что отправляется из этого холодного города.
– А давайте музыку включим! – заверещала Людмила Владимировна и встала из-за стола. Она подошла к радиоприемнику и нажала выключатель. Радио затарахтело и послышались слабые звуки. Она сделала громче. «Черный бумер» Серёги был хитом в этом году, но она не понимала этих современных песен. Ей бы Аллу Пугачёву. «Бумер» уехал, за ним пела Максим свою душераздирающую «Знаешь ли ты». Лирику старушка терпеть не могла, из-за чего ее настроение портилось.
Людмила Владимировна снова потянулась к радио и твердой рукой выключила приемник.
– Эти песни меня с ума сводят, – угрюмо пожаловалась женщина. – Почему телевизор у вас не работает?
– А он сигнал больше не ловит, – ответил ей Вова, в этот же момент отправив в рот большой кривой кусок «Российского» сыра, с которого на кухне до этого предусмотрительно срезал появившуюся плесень.
– Давайте тогда поговорим о чем-нибудь! Вспомним прошлое, о будущем помечтаем, пока ждем полуночи. – Людмила Владимировна, казалось, совершенно не умела и не хотела угомониться и успокоиться. – Витенька, чего же ты не рассказывал нам, как у тебя дела в Ярославле идут? Самое время.
Виктор насторожился и напрягся. Вова рядом с ним взял еще один кусок старого сливочного сыра, и от одного воспоминания о его сладковатом вкусе Снегирёва почему-то затошнило. Заживающие ладони ныли, и он чувствовал, как на них стягивается кожа, перерастающая в рубцы и шрамы. Людмила Владимировна кашлянула, чтобы вывести Виктора из мрачной задумчивости.
– Да особенно и нечего рассказывать. Странный это был год. И тяжелый.
– Расскажи про работу свою, – попросил брат, чавкая и пережевывая еду. Виктор чувствовал, что начинал понемногу раздражаться и выходить из себя.
– Дослужился до следователя. В этом году было у нас одно дело, такое, что и вспоминать страшно. Из него потом вытекло еще несколько сопутствующих. По жестоким статьям. Но наказывать некого, дело хоть и раскрылось, но все подозреваемые уже были на тот момент мертвы.
– Ужас, зачем о таких вещах за столом, да и в Новый год! – воскликнула, охнув, Людмила Владимировна и руками прикрыла рот, изображая сочувствие и удивление. – Что-то хорошее расскажи, Витя!
– Я влюбился и нашел друзей. – Снегирёв решил умолчать о том, что его возлюбленная трагически погибла, а с друзьями он, возможно, уже никогда не встретится. Надо бы не забыть поздравить их с праздником и позвонить.
– А по семье-то скучал?
– Конечно, –
