уж Том Сеймур, чем брат его, который вторым шагом лояльности станет выжимать согласие на сдачу Хермитейджа. Пусть протектор увлечется тяготами государственных дел, пока Патрик Хепберн опять изображает куртуазного кавалера – чертова и крайне утомительная личина.
Старая любовь Тома Сеймура ожидала гостей в холле, среди своих слуг, женщин, девчонок, вечно при ней обретавшихся – из родни и не только, женское царство, в котором наиболее уверенно чувствовала себя вдова Генриха Тюдора, которую все, несмотря на три замужества, называли девичьим именем – Екатерина Парр. Высокая для женщины, статная, с превосходной фигурой, не испорченной деторождением, достаточно молода для четвертого брака и очень богата, а также очень уважаема в обществе – и самим юным королем, и его Советом, уважаема настолько, что при ней оставлена падчерица, леди Елизавета Тюдор, для надзора и воспитания.
Том Сеймур улыбался, зубоскалил, трещал, распускал хвост перед хозяйкой дома, как только может распускать его мужчина, уверенный в том, что нравится, что желанен. Босуэлл, которого королева принимала довольно прохладно, обычно ограничивался приличным комплиментом всем дамам разом – чтоб не утруждаться, после занимал место поодаль от главных героев, возле какой-нибудь леди, достаточно пожилой, чтоб репутация ее не пострадала от этого соседства, и скучал, наблюдая. А посмотреть было на что.
Отношения мужчины и женщины намного более увлекательны для понимания, когда ты – ни одна из участвующих сторон, но тогда они и полны трагизма, которого не замечают участники. Всё тщета, и это – любовь, как они ее называют – всего более. Вот ты видишь ее зарождение, вот развлекаешься красками расцвета, но уже и знаешь, чем все завершится – разрушением рано или поздно, и только этим двоим дано обманываться. Нет, не двоим – ей одной. Ибо целомудрие королевы Екатерины представляло не мишень для стрел Амура, но кровоточащую рану. Она влюблена, думал Босуэлл, как кошка, хуже того, как зрелая женщина, ни разу не делившая постель с дееспособным мужчиной. Тридцать пять лет, три замужества со стариками, ни одной беременности, пестование чужих детей, совершенства ума, не всякой иной доступные, и вот – Том, погибель ее души, нестерпимый соблазн, тягостная страсть. Зная Сеймура, Патрик не мог не думать о королеве без жалости. У нее глаза ведь разом больные и хмельные, когда Садли смотрит на нее, когда к ней прикасается – и тут ничем не поможешь. Легкий аромат увядания, который распространяла ее строгая красота, дурманил саму Екатерину, подгонял ее насладиться лучшим, единственным, что могла предложить судьба – она падет быстро, Тому даже уговаривать не придется. Они были хорошо знакомы и до той поры, когда она стала женой Тюдора и королевой. Но знает ли она, что интересы барона Садли простираются дальше одной женщины в этом доме?
Серая мышка Джен Грей, рыжая лисичка Бесс Тюдор – две девочки, созревание которых наверняка волнующе действует на такого парня, как Том, никогда не считавшегося ни с чем, кроме своих желаний, даже с инстинктом самосохранения,
