кормежкой нашего стада. И как бы на нас не ругались, Зинка всё равно никому не сказала, что это я её уговорил свиней искупать. Меня это очень обрадовало, и когда ругань затихла, я подошел к ней и тихонечко сказал:
– Зин, а ты такая молодчина. Про то, что я затеял с купанием, даже ничегошеньки не сказала!
– А чё тут говорить? – хмыкнула Зинка, – все равно ведь меня бы ругали!
– Ну так, если бы сказала, то тогда не на тебя орали, а мне бы досталось…
– Глупый ты. Я же старшая. Так ещё бы хуже было, что меньшего послушалась…
Тем временем Митрофанович позвал нас к кормокухне, собрал туда же всех пацанов и девчат, которые ещё не ушли домой после пастьбы, чтобы они «полюбовались» нашим с Зинкой видом.
– Вот, посмотрите, что бывает с теми пастухами, которые управляют стадом, думая не головой, а тем местом, что пониже спины топырится! – громко объявил он, показывая на меня пальцем – У Зинки хоть платьем грязюка прикрыта, а у этого героя уже не только коржи из грязи на спине потрескались, так и волосы слиплись.
– А Вы его, Митрофанович, отправьте таким через всё село, – хихикнула свинарка, спешившая с пустыми ведрами на кормокухню, – он тогда и близко к Ревчаку свиней не допустит!
– На грязюку это я вам так, для острастки указал, а главное зарубите себе на носу. Свиней в жару никак нельзя до воды допускать. По прохладе ещё пастухов слушают, а на жаре разнежаться, раскиснут, и каждую хоть парой волов на верёвке вытаскивай! Ей все равно, когда она разнежится! Я даже не пойму, как они все стадо перебарложили, но в загон пригнали. Могли бы до вечера с ними провозжаться.
– Нам бригадир из огородной помог, конем свиней повыгонял, – пояснила Зинка.
– Ну вот, хорошо хоть мужик сообразительный подвернулся, – продолжал Митрофанович, – а то бы вы долго ещё вместе со свиньями барложились. Сейчас вот посмотрите на наших «стахановцев» и на ус себе намотайте, как нужно относиться к колхозным делам!
– Так у нас ж усов не бывает, а у пацанов ещё не выросли, – улыбаясь заявила Райка Ковалева.
– Нечего тут ржачку разводить, – одернул её бригадир. – Вы пастухи хоть и молодые ещё, а трудодни вам всем всамделишнее начисляют, и зимой при отчетном на эти трудодни и денежки какие-никакие начислят, и зерна выдадут, и ещё чего там решат. А вам тут хахоньки. Если поставили на работу колхозную, так будьте добры относитесь к ней по сурьёзному. Здесь вам не посиделки вечерние, а государственное дело!
Когда он закончил нас отчитывать, велел пацанам с нашей улицы смыть с меня грязь у конского корыта водопойного:
– Помойте его у корыта, а то он сейчас побежит к Ривчаку, спереди грязь поразмажет, а сзади так коржами и останется, пока дома бабка не отскребет. Только смотрите, в корыте воду не замутите,
