особенно болезненно. Хладнокровие в очередной раз изменило ему. Вместо того чтобы мягко склонить княжну на свою сторону, он разразился желчной тирадой в адрес Горислава и вообще всех русских, которых уподоблял грязным животным. И снова Евпраксия умело парировала нападки, произнеся холодно:
– Оскорбляя моих соотечественников, вы оскорбляете меня, барон. И не вам судить об опрятности после недавнего купания в болоте.
С этими словами она окинула многозначительным взглядом наряд фон Дюрента, который действительно смотрелся не самым лучшим образом. Он задохнулся, подавившись своей ненавистью. План втереться в доверие к Евпраксии окончательно провалился. Барон намеревался предложить ей свое общество на протяжении дальнейшего путешествия, однако теперь было поздно. Он заранее знал, каков будет ее ответ.
– Я искупаюсь и вновь буду чистым, – надменно произнес он, вскинув голову так высоко, что собственный нос частично заслонил от него собеседницу. – Грязная же деревенщина всегда останется грязной деревенщиной, сколько воды на нее ни лей.
Не позволив Евпраксии парировать выпад и нанести ответный, барон развернулся и пошел прочь. Она осталась стоять на месте, задыхаясь от гнева. Камень, брошенный в ее огород, достиг цели. Уже давно Евпраксия не чувствовала себя такой неряшливой и грязной.
Глава 6
Путешествие возобновилось лишь днем, потому что с утра зарядил дождь и походило на то, что он будет лить весь день, размывая дороги. Тучи плыли низко над лесом, задевая верхушки елей, воздух наполнился сыростью и прохладой. Убитых разбойников никому не пришло в голову хоронить, и казалось, что их мокрые лица кривляются в потоках стекающей по ним воды.
Обозники варили каши и похлебки, прикрываясь пустыми мешками. Один даже нахлобучил на голову перевернутую корзину, но Евпраксия, смотревшая в окошко, даже не улыбнулась. Томительные, нерадостные мысли бродили в ее голове, на душе было так же пасмурно, как снаружи. Девушка думала о том, что здесь, в чужих краях, она никому не нужна по-настоящему: ни людям, ни духам, ни божествам. Здешние птицы пели по-другому, цветы пахли иначе, деревья росли не так. А дорога уводила еще дальше, гораздо дальше.
Дождь унялся, так и не сменившись ливнем, которого все опасались. Тучи рассосались, обернувшись облаками, растянутыми по краям горизонта. Солнце полыхнуло таким жаром, что вмиг высушило зелень и землю. Стало душно. Евпраксия решила ехать верхом, чтобы ветер обдувал лицо, покрывшееся испариной. Ей подвели рыжую кобылку Лиску, с которой она успела подружиться. Скормив Лиске яблоко, Евпраксия села в седло боком, свесив обе ноги в одну сторону. Приличия не позволяли взрослым девушкам скакать верхом, а княжна чувствовала себя более чем взрослой. Она прогнала Горислава, вознамерившегося держаться рядом, и поехала впереди процессии, пропустив перед собой лишь троих дозорных, которые по обыкновению проверяли путь.
Лиска шла ровной рысью, почти не подбрасывая всадницу, однако посадка боком
