и я тут же обращал на себя его внимание.
Обычно мое появление не отвлекало его от дела. Вдруг раздался его хриплый голос:
– Ну, что басурман патлатый, прохлопал свою невесту? Небось и на свадьбу не пригласила? Бабы они все такие!
Он добродушно и даже весело продолжал беседу со мной. Я должен был обомлеть от страха, но смысл его слов вызвал бурю других чувств и тревожных догадок.
Внешне вроде бы ничего не предвещало беды. Мама улыбалась. Весело сверкнула в мою сторону глазами тетя Дуся, которая всегда защищала меня, если я шалил в те мои посещения, когда в конторе не было бухгалтера – но я чуял недоброе.
Между тем тучное тело бухгалтера заколыхалось, и послышались булькающие звуки ехидного смеха:
– Хе-хе-хе-е! Выходит, что не слыхал ты про Тонькину свадьбу? Ну, теперь вот знаешь. Сходи, задай ей трепку, чтоб вперед думала, как хвостом вертеть при живом женихе!
– Неправду Вы сказали! – задыхаясь не от страха, а уже от гнева выпалил я.
Обхватив мамины колени, спрятав полные слез глаза в её подол, стараясь не всхлипнуть вслух, я шептал ей:
– Он шутит, он шутит. Мам, докажите Им, что у тети Тони нет другого жениха.
Она гладила меня рукой, тихонечко посмеивалась и успокаивала:
– Ну что ты расстраиваешься? Всё будет хорошо. Вот приду с работы, после вечери и поговорим обо всем. Может, даже к тете Тоне сходим. Успокойся.
Но я уже не мог остановиться. Слезы текли по щекам, горло сжимал комок. От обиды заревел в голос. Мама вытирала своим платком мои слезы и пыталась урезонить меня:
– Тише Женечка, тише. Люди работают, а ты мешаешь им.
– Выйди с ним на улицу, – буркнул бухгалтер. – А то мы чего доброго расчувствуемся и заплачем.
Прошло несколько дней, душевные раны от вероломства моей невесты быстро зарубцевались, и я с восторгом наблюдал за церемониями приготовлений к свадьбе. Рассказы взрослых о приходе сватов удивил и рассмешил. Сваты оказались явно «бестолковыми». Сначала они врали, что заблудились и им негде ночевать, затем хотели купить у бабушки Полтавки телку или ярку10, а потом сознались, что ищут невесту для очень хорошего дяди.
Позже тётя Тоня со своим женихом – дядей Алешей приходили приглашать нас на свою свадьбу. Не спеша и торжественно, они зашли в дом, громко поздоровались, перекрестились на образа в святом углу и спросили маму:
– Стефан Исаевич и Прасковья Стефановна дома?
– Сейчас посмотрю, – ответила мама и пошла в кивнату11, хотя за минуту до этого через окно смотрела с дедушкой и бабушкой, как молодые шли под ручку через дорогу к нашему двору.
Вернувшись в хатыну12, мама встала возле печки и сообщила:
– Они
Ярка – молодая, не рожавшая овца.
Кивната – в традиционной трехкомнатной хате юга Воронежской области, задняя, небольшая и самая теплая комната, в которой размещались полати, соединенные с ложем русской речи и лежанка, обогреваемая горизонтальным дымоходом от печки с плитой.
Хатына – в традиционной трехкомнатной и в двухкомнатной хате юга Воронежской области, первая после сеней комната, в которой у порога было место для ведер с водой, располагались печка с плитой и топка русской печи, висели образа, стоял обеденный стол, лавка вдоль стены, место где стояли рогачи, чаплийка, кочерга и обязательно лохань для помоев.
