множество. Желание иметь готовый ужин на столе каждый вечер, а не когда сам сподобился приготовить – для мужчин. Желание иметь некоторую сумму денег в кармане каждый день, а не когда самой удалось заработать – для женщин.
Продолжая говорить, Алекс развернулся вместе со стулом. Преодолев незначительное сопротивление, усадил Арину к себе на колени. Одну за другой расстегнул пуговицы ее бледно-розовой блузки из жатого хлопка.
– Желание иметь детей – для тех и для других. Вроде как генетическая программа. Желание иметь секс в любое время дня и ночи – в идеальном случае тоже должно быть интересно всем.
Арина протестующе дернулась, ей хотелось еще немного поиграть в оскорбленную невинность, но он уже накрыл горячей ладонью ее напрягшиеся груди и принялся массировать с бесстыдством прирожденного либертина, от которого ее неизменно бросало в жар. Эта краска стыда на нежных щечках могла спровоцировать на грубость даже святого. Чувствуя, как губы раздвигаются в хищной улыбке, Алекс подхватил ее на руки и перенес на разложенный диван.
– Подожди, не надо!..
Розовые трусики с бантиками и кружавчиками полетели на пол. Арина, решившая по неизвестной причине, что ее собираются зверски изнасиловать, дергалась и извивалась так отчаянно, что Алекс в конце концов почувствовал себя просто обязанным сделать это, чтобы ее ожидания оправдались.
И опять, как всегда, ее страстные стоны вызывали у него приступы неудержимого внутреннего хохота, а неуклюжие попытки казаться раскрепощенной и даже распущенной – жгучее желание посоветовать ей расслабиться и не делать совсем ничего. В самом деле, лучший секс бывал у них тогда, когда Арина забывала о своем амплуа роковой женщины и позволяла партнеру вертеть ее, как куклу, тискать, мять, теребить, распяливать, нанизывать, словом, глумиться самым непотребным образом. Теряя голову от наслаждения, она тихонько скулила, сбивчиво умоляла его продолжать, но на следующий день чувствовала себя униженной и дулась.
Услышав об этом впервые, Алекс буквально лишился дара речи. Сначала плавиться в объятиях мужчины, а потом обвинять его в покушении на человеческое достоинство! Он даже специально поинтересовался, нет ли его вины в том, что она чувствует себя падшей женщиной после ночи, о которой лично у него сохранились самые приятные воспоминания, на что Арина ответила с большой неохотой, что да, именно есть и именно вина, и что она очень сильно удивляется как ему не стыдно. Озадаченный, он попытался при первом же удобном случае испытать чувство стыда, однако из этого опять ничего не вышло, слишком мягкими и соблазнительными были ягодицы отбивающейся Арины. Начисто позабыв о манерах, Алекс легонько прошелся по ним плетеным кожаным поясом от ее платья, а потом долго любовался их сладостными содроганиями, которые могли бы лишить рассудка святого, вздумай он обслужить юную деву с аналогичным рвением в промежутках между подвигами ради спасения души.
Потом они долго лежали рядом, не разговаривая, не шевелясь. Ощущение бессмысленности накатывало, как легкая тошнота при взлете пассажирского
