лба светлые волосы, такие же светлые, как у Сейзмире, шагнул к парапету, взялся руками за перила. Вся его поза выражала печальную задумчивость. Внезапно он нагнулся и бросил в пасть гигантской трещины несколько злых, отрывистых фраз на чужом языке. Снизу донесся страдальческий стон.
Рэй провел языком по пересохшим губам. Сердце стучало так, что было трудно дышать.
– В этой камере содержался магистр второй ступени Ордена Храма Двуглавого Змея, – заговорил Нэйджел ровным голосом, продолжая смотреть вниз. – Его допрашивали два с половиной месяца и все без толку. Наконец вожди обратились ко мне. – Нэйджел обернулся, и Рэй увидел его улыбку, жесткую как лезвие. – В тот же день он заговорил и говорил без передышки дней шесть или около того. Я не знал, как заставить его замолчать. – Он засмеялся. – Его оставили в покое на две недели, после чего предупредили, что я намерен побеседовать с ним еще раз. Он умер в своей камере от разрыва аорты.
– Что ты с ним сделал? – спросил Рэй, бледнея.
Нэйджел внимательно посмотрел на него.
– Ты в самом деле хочешь знать?
Тот покачал головой.
– Кажется, нет.
– Тогда пошли. Незачем здесь оставаться.
Они возобновили путь по пандусу, затем нырнули в сводчатый каменный коридор, миновали несколько поворотов… и тут только Рэй с удивлением осознал, что идет впереди своего проводника. Сегодня не Нэйджел вел Рэя, а Рэй – Нэйджела. Что это значит? И почему Нэйджел это допустил?
Он остановился.
– Иди, – промолвил Нэйджел за его спиной. – Ты почти дошел.
– Я знаю. Но почему ты…
– Я хотел убедиться в том, что ты в состоянии пройти этот путь без провожатых. Итак, запомни: ты не должен этого делать. Никогда.
Глава 4
Подкравшись сзади, она положила руки ему на плечи, нагнулась, прильнула щекой к щеке. Вероятно, это была демонстрация нежной привязанности, но у Алекса появилось неприятное чувство, будто за ним подглядывают. В следующую минуту он убедился, что так оно и есть. Ласкаясь, Арина словно бы невзначай пробежала глазами по тексту, который он только что набрал.
«Сегодня решил вопросить оракул. Снял с полки первую попавшуюся книгу, открыл посередине и прочитал: но истинного лица нельзя показывать никому. Знакомые слова. Где-то я их уже слышал. Однако на сей раз задумался о другом. Истинное лицо. Но если я многолик, которое из лиц – истинное? Сегодня я такой, завтра другой, а послезавтра, возможно, меня не будет вовсе. Если я изменяюсь, это не значит, что я становлюсь не собой, между тем факт перемены отрицать невозможно! Которое из лиц истинное? То, что было, или то, что стало? Они совершенно разные, при этом все – мои».
Она так удивилась, что даже забыла о необходимости притворяться.
– Это что, дневник?
Алекс отставил в сторону ноутбук и произнес бесцветным голосом:
– Больше так не делай. Никогда. Договорились?
