style="font-size:15px;"> – Конечно, не ожидали. Никто не знает о том, что я открыл. Позвольте, я перефразирую… Что, как я обнаружил, пеллианские чародейки, подобные вам, открыли столетия назад.
– Тут почти не о чем говорить, – сказала я.
Он жаждал знаний. Холодное возбуждение лучилось в глазах профессора. Я не хотела разочаровывать его.
– Речь идет о чарах на удачу, а не о сказочных историях, где вы можете наколдовать любую вещь из воздуха или превратить камень в золото.
– Значит, мы будем обсуждать чары на удачу, – констатировал он. – И проклятия.
Наверное, профессор увидел мой взгляд, так как тут же оставил эту тему.
– Я верю, что в магии должно быть нечто грандиозное. Я верю, что древние пеллианцы нашли что-то большее, чем просто чары на удачу.
– Тогда почему они не развили свое искусство? – Вопреки себе я была немного заинтригована. – Пеллия… Вам хорошо известно, что люди думают о Пеллии. Болото. Если наши древние предки нашли какое-то великое магическое знание, то почему они не сумели развить его?
– Не очень-то вежливо по отношению к родной стране. – Он засмеялся, а я обиделась. – Все нормально, я тоже не идеальный квайсетский гражданин. Итак, мы остановились на том, что они начали изучать магию. После семи лет засухи последовало вторжение Экваторильных Штатов. Завоеватели объединили архипелаг и изобрели черный порох. После этого пеллианцы перестали писать манускрипты о магии. Они прекратили изучать ее, потому что голодали. И с тех пор их знание не развивалось.
– Очень интересно, – сказала я. Откуда он все это знал?
– Я полагаю, вы учились у вашей матери? – внезапно спросил он.
– Да. Почти все мы так делаем.
– Вы стали швеей, верно? То есть она показала вам, как накладывать чары на обычное шитье?
– Да, но я скомбинировала это с модной одеждой. Сначала я делала ниточные пуговицы и продавала их, потом стала исследовать другие возможности чародейства. Одно привело к другому. Со временем я стала помощницей швеи и поняла, что могу накладывать чары в процессе шитья. Это новшество принесло мне дополнительные деньги.
– Потрясающе, – сказал профессор Венко, и я поняла, что он имел в виду не модельный бизнес. – Подобную гибкость в искусстве чародейства я еще не встречал на практике. Очаровательно. Вы можете… то есть не могли бы вы продемонстрировать это?
Я покраснела. Наложение чар было приватным делом, а не демонстрационным искусством. У меня была при себе сумочка с нитками, иглами и ножницами. Еще там лежал мой любимый сладкий воск для смягчения нитей. Я неохотно вытащила сумочку.
– К сожалению, у меня нет при себе никакой ткани, – сказала я, надеясь, что на этом все закончится.
– Возьмите, – сказал он, вытаскивая платок из кармана плаща.
Меня одолевали сомения. Кристос поощрительно кивнул.
Я вставила нить в иглу. Мои
