вода? Где пить нам?
– Вода есть… и об этом волноваться не стоит.
На этом чрезвычайно кроткий расспрос жителей закончился, после чего графский герольд свернул листок и вместе с моноклем сложил все свои принадлежности во всё тот же шершавый карман. Толпа постепенно расходилась в прежние группы людей – по своим истошным торгашеским делам.
Старичок ещё пару минут простаивал на площади, покачиваясь от ветра, словно кривая осина, внимая все совершаемые действия людей и вникая в их почему-то немного изменившуюся манеру речи – более бранную и резкую. Он осторожно прошёлся мимо жителей, аккуратно осмотрев цветасто-блеклые наряды и одежды каждого; их быт и совсем не изменившиеся со времён Карла IV дома, очень схожие своим крепко-клетчатым строением и чётким, выверенным расположением на дома Тюрингии-Франконии – высокие, с множеством деревянно-сенных скосов и подгнивающим краснокирпичным корпусом. Часто на фасадах этих зданий стояли мелкие деревянные крепления и перепонки, предназначавшиеся для защиты от буйных ветров, однако в последнее время они стали отходить на более декоративный в своём роде план, а чем старше был дом, тем чаще он страдал от гниения.
Через мгновение чем-то напуганный герольд, (было не ясно чем именно напуганный, однако после слышалось свободное мяуканье чёрной кошки) просто-напросто исчез, испарился, будто пеплом развеявшись по ветру – улетел молниеносным чернобрюхим стрижом в узкую щель мрачного замка, обогнув вечно работающие чёрные мельницы со светлым кирпичным фундаментом и пшеничные, постепенно затухающие поля.
День быстро испарился, и мгновенно вспыхнуло утреннее солнце, нахрапом сдирая с голой земли чёрное полотно прохладной ночи. Этим утром, как и было велено указу графа, за вратами образовалась большая куча людей. Около сотни, не меньше, но пока они поднимались на гору, на лицах многих из них уже появился потный красный след.
Толпа мужичков – все почти одного среднего возраста – уселись на ближайшие срубы леса и поваленные сухие деревья возле ворот. Закричали первые петухи. Через полчаса томного ожидания под устрашающими потрескавшимися стенами врата, не без помощи двух худых пикинёров в красочной мирной красно-жёлтой одёжке, вооружённых пятиметровыми пиками, трепетно открылись. И к удивлению мужиков, вместо желаемого графа перед ними снова объявилась фигура того самого вчерашнего странного и запуганного старичка с площади. Но в этот день он был вполне радостен. На голове герольда прилегал серый французский баррет, из-под которого изредка выглядывали его белёсые локоны. Но кроме этого дивного головного убора в его образе практически ничего не поменялось: длинное чёрное, постоянно закрытое на нижнюю пуговицу пальто чем-то походило на облегающий всё его скелетообразное тело жакет; золотая цепь старинного монокля, выглядывающая из неприметного грудного кармашка; под пальто виднелась
