Маленький мышонок вцепился в схватку с полосатым котом. – Нужно немедля отдать эти кровно заслуженные деньги фермеру! И рассказать о случившемся…
– Скорбная весть так и так дойдёт до скупого фермера… а вот эти деньги заслужил Франц, а не он… – старался мирно парировать Ганс, спрятав мешочек подальше от лишних взоров. Ровный слой зубов аккуратно выглянул из-под узких, но длинных губ. Одна из них была разбита – нижняя, проглядывался белый шрама струп. Сам Ганс говорил, что шрам вышел из-за того, что он пьяным не вписался в дверной проём собственной двери, однако это была ложь во благо. На самом же деле его массово избили слуги по приказу его господина. Но избили не просто так, а за грубость и за бездумные идеи равенства крестьян и господ, которые часто изрекал он у себя дома. Сами же друзья знали про враньё Ганса (догадались по слухам), однако не стали донимать своего друга по этому поводу.
– Ну… ребята… ну, может, хотя бы монету на гроб подкинуть?.. – заскулил Йохан, и его настойчивость против корыстной идеи и волнение перехватили все остальные. Всё, кроме Ганса, который вновь перекинул внимание на себя своим красноречием.
– Да с чего бы это нам выдавать ему хоть что-ли? У этого жабобородого борова и так полно денег, нежели у нас – простых крестьян. Я, можно сказать, уже третий день питаюсь одним хлебом, цену которого он завысил в три раза!.. А пью я только воду или эль по вечерам, оттого, что это единственное, что делает меня смелее и радостней… что делает меня счастливее и позволяет на мгновение отупеть и принять любые усмешки от жизни и общества… Йохан, мой совет: научись жить для себя, ведь в этом мире, с этой эры начнется, с этого этапа появятся лицемеры, лицедеи и эгоисты, которые будут править нами тысячи лет и управлять нашим стадным чувством, как кукловод управляет марионетками… Ты лучше сам подумай своей бараньей головой, кому деньги нужней: нам, кто концы с концами сводит, или тому, кто четвёртую мельницу по счету строит?
– Э-м-м… я тут подумал, мужики, – внезапно пробасил Адалард, – а может, и правда не стоит отдавать эти чёртовы монеты, а, мужики?
– Э-эх, люди, да что с вами такое? Где мораль, где истина? Так не нужно поступать, не нужно – меня так дед учил! Поверьте в Бога!
– Да тише ты, Йохан, – прошипел Ханк, словно озлобленный гусь, приложив указательный нестриженный палец к своим розовым губам. – Видимо, тебя всему дед научил, да только не думать… – дерзнул рыжий и мигом переключился на Ганса, – Ну-с, Ганс, и как мы будем делить? Как поделим, ведь нас четверо, а монет тридцать пять?
– Эх, боюсь, братья, нас не четверо… а двадцать четыре, – Ганс аккуратно проводил взглядом впереди идущих мужиков, лица которых выражали подозрение.
– А их-то зачем считать?
– А ты думаешь, они вот так дадут деньгам исчезнуть? Старик хоть и отдал мне их в тайну, однако я уверен, что
