о первых годах своего нелегкого отцовства: «Своим детям я отдал десять лет своей жизни, я был для них и папой и бабушкой: стирал, убирался, варил суп… Стихам отводилась ночь: напившись крепкого кофе и накурившись до звона в голове, я садился за стол…»
В те годы Левитанского часто можно было видеть с авоськами – то возле дома в Астраханском переулке, то у станции метро «Аэропорт», где жила его мама. Известный литературовед Александр Аникст, живший по соседству с Раисой Евдокимовной, после выходы одной из книг поэта даже написал ему: «Я-то считал Вас просто сетконосцем (выражение А. Аникста), а Вы, оказывается, замечательный поэт».
Узнав обо всем этом, наши студийцы решили взять над ним шефство: девочки помогали по дому, ходили в магазины, играли с детьми, ребята что-то ремонтировали в квартире. Видимо, это имел в виду Левитанский, надписавший на одной из своих книг, подаренных мне в ту пору, слова про то, что вовлечен «в общество людей очаровательных». Юрий Давидович вообще отличался крайней отзывчивостью на какие-то, пусть даже мелкие знаки внимания к себе.
В декабре 77-го мы ждали его прихода на День рождения нашей студии. Левитанский захворал, или его остановили какие-то очередные семейные невзгоды, – но у меня в числе самых дорогих реликвий хранится открытка, которую он отправил нам, написав на ней несколько очень теплых, сердечных слов…
9
Наконец Левитанские переехали в просторную квартиру на углу Безбожного (ныне Протопоповского) и Астраханского переулков.
В первом подъезде этого длиннющего домины, из тех, что москвичи называют обычно «упавшими небоскребами», в четвертой и шестой квартирах поселились два замечательных поэта – Давид Самойлов и Юрий Левитанский. Они жили в квартирах, расположенных одна под другой: Самойлов на третьем этаже, Левитанский – на четвертом, так что если у Юрия Давидовича случались «бытовые наводнения», у Давида Самойловича они немедленно отзывались «потолочными протечками». А случалось такое, надо сказать, нередко: семья у Левитанского была немалая – супруга да три девочки – Катя, Аня и Оля. Старшая, Катюша, только что пошла в первый класс…
Однажды в канун Нового года Юрий Давидович обратился ко мне с необычной просьбой – устроить праздничные поздравления своим детям с Дедом Морозом, подарками, фотографом и прочими атрибутами новогоднего карнавала… Я согласился сразу и с огромной радостью. Больше того, я подбил нашу молодую студийную поросль разыграть в огромной квартире Левитанских новогоднюю сказку, загодя подготовленную к районным празднествам. На почетную должность Деда Мороза был утвержден уже упоминавшийся массивный и бородатый Юрий Челноков. А поскольку сказка была «синтетической», я имел возможность заполучить себе почетную и непыльную роль кота Базилио.
Сбор студийцев был назначен на квартире моего школьного товарища в сотне метров от места основных событий. Там мы предполагали переодеться, загримироваться, в костюмах
