с ней ходил… То ему вздумалось устроить ее на курсы массажистов, потом возникли планы ее обучения цветоводству… Когда дело заканчивалось очередным провалом, Левитанский расстраивался, переживал, но надежды не терял.
В последние годы младшая дочь навещала его частенько. Левитанский всегда ждал ее трепетно: за несколько дней говорил, что вот, мол, такого-то и во столько-то должна прийти Оля, покупал ей сладкое и на этот день отменял все дела. Приход детей всегда воспринимался им как событие первостепенной важности, к которому он непременно готовился…
11
В сентябре 1992 года я посетил Юрия Левитанского после многолетнего перерыва и обнаружил его в весьма тесной однокомнатной квартире неподалеку от станции метро «Щукинская», где он проживал вместе с женой Ириной. Остались в прошлом многолетние скитания по друзьям и знакомым после того, как он оставил семью вместе с огромной пятикомнатной квартирой в Астраханском переулке. Настойчивые хлопоты наконец увенчались обретением нового жилья из муниципального фонда не без помощи тогдашнего мэра Москвы Гавриила Попова.
К своей неописуемой радости я застал Ю. Левитанского в пору творческого подъема. Он работал над новой книгой, о которой, как водится, в деталях не распространялся, но помимо своей воли мыслями всякий раз возвращался к ней. Левитанский уверял, что образ будущей книги возник перед его взором совершенно неожиданно, – объяснить это невозможно: просто явился некий звук, некое предчувствие, и сейчас он находится в «графоманском периоде», фиксируя на бумаге все подряд, даже не задумываясь над результатом, вскакивает по ночам, записывает на улице, в метро, так что иные мнительные москвичи порой принимают его за вражеского шпиона.
Только спустя несколько лет, уже после кончины поэта, мне довелось увидеть папку с собранными им в ту пору материалами – набросками стихов, прозы, дневниковыми записями, на которой было начертано – «Книга Ирины».
По свидетельству вдовы поэта Ирины Машковской, после очередного переезда в новый дом, в ноябре 1993-го, к своей прежней работе он больше не прикасался. Мало того, в одном из своих последних интервью он сообщил журналисту, что надеется все же собрать новую книгу со страшноватым названием «Последний возраст»…
Впрочем, российское общество в те годы занимали совсем иные проблемы – о Левитанском почти не писали: по поводу его новой книги «Белые стихи» журналисты хранили гробовое молчание, которое продолжалось вплоть до 1995 года. Телевизионные сюжеты того времени о творчестве поэта можно пересчитать по пальцам одной руки.
12
С осени 92-го я стал записывать на свой журналистский диктофон беседы с Юрием Левитанским. В ходе наших разговоров, и особенно впоследствии, во время многочисленных интервью 1995 года, он сформулировал свои взгляды по некоторым вопросам культурного и исторического развития российского общества, которые сегодня с полным правом можно считать его Завещанием.
Время, наступившее в России
