стул к батарее и повесила пуховик на его спинку. Вернулась в коридор, проверила сапоги дочери и вместе со своими кроссовками унесла на кухню, под ту же батарею.
– Мам, а вкусняшки?
– Творожки купила. На выходных в гипермаркет съездим, сама выберешь.
Катерина, вздохнув, продолжила разбирать сумки.
– Как дела в школе?
– Нормально.
– Что интересного было?
– Да ничего, всё как обычно.
– Пельмени будем? Или картошку пожарить?
– Картошку.
– Хорошо. Иди доделывай уроки. Много осталось?
– Два упражнения ещё по математике и почитать по литературе.
– Что читать задали?
– «Малахитовую шкатулку».
– Хорошая сказка.
– Но длииииинная.
– Нормальная.
– Ты почитаешь мне?
– Ну здрасте приехали. Взрослая уже.
Пока Катерина корпела над математикой, Кира переоделась в домашнее, почистила картошку и высыпала нарезанные бруски на сильно разогретое масло. Залогом успеха в жарке картошки была сама картошка и первые её минуты на сковородке. Картошку нельзя было парить раньше, чем она покроется золотой корочкой, но и нельзя было допустить её пригорания.
В дверь позвонили.
– Маааам.
– Слышу, иду.
Кира, убедившись, что картошке не помешает её отлучка, ушла открывать дверь. За порогом вместо Фёдора Степановича стоял снеговик.
– Ой, вы не на машине что ли?
Фёдор Степанович отряхивал снег на лестничной клетке.
– На машине, конечно, но у вас как обычно парковаться негде, я в соседнем дворе оставил.
Он не стал пояснять, что этим утром за его парковку прямо на дороге кто-то рисковый поцарапал его «девочке» зеркала заднего вида. С этим кем-то он обязательно разберётся в следующий раз, когда будет знать наверняка. Ряд подозрений, надо сказать, у него уже сформировался (Фёдор Степанович был буквально уверен, что это сосед снизу, которой однажды обвинил Киру в засоре стояка, неоднократно писал заявления в ремонтно-эксплуатационное управление и участковому с требованием проверить документы, договор аренды и чуть ли не банковские счета, но, главное, никогда, никогда не здоровался. Впрочем, его бдительность распространялась не только Киры, но и на жильцов всего подъезда. Старик-сосед явно вошёл в стадию маразма).
– Проходите, у меня картошка, – сказала Кира и убежала на кухню.
Фёдор Степанович, повесив куртку на крючок, сразу отправился в ванную.
– Катрусь, привет ещё раз, – крикнул он в воздух.
– Здрасте, дядь Федя, – донеслось из комнаты.
За 20 минут вопрос со смесителем был решён. Не рекорд, но руки своё дело знают. Лично по вызовам Фёдор Степанович уже давно не работал. Но, понятное дело, работал только сам, когда речь шла о Кирином доме. Новый смеситель был от немецкого
