спокойно отреагировала на выпад Кира, поглаживая дубовую столешницу. – Вы любите дерево, я вижу. Стол явно не массового производства. На заказ делали?
Лицо Сергея Валерьевича быстро разгладилось.
– Сам, – гордо сказал он. – Я краснодеревщик. После армии занялся столярничеством. Тем и семью кормил. Только руки спасали в 90-е. Андрея сам поднял. Это сын мой. Его мать от рака умерла в 2000-ом. Он сейчас в Силиконовой долине. Жена американка, Джулия. Юлька по-нашему. Внук растёт, Сергеем назвали, в честь меня. А, может, и в честь Брина, но мне чешет, что в честь меня, – засмеялся афганец. – Хотел меня забрать к себе сразу после аварии, но куда мне в Америку, да и ему заботы эти лишние зачем. Я и сам нормально справляюсь. Деньги есть, заработал себе на старость, да и сейчас к подработке вернулся, в новую квартиру, видишь, переехал, ко мне женщина приходит три раза в неделю – убирает и готовит. Так что, ты извини, не понимаю, зачем ещё и тебя гонять.
Афганец перешёл на «ты», что было хорошо. Кира выждала несколько секунд, но Сергей Валерьевич, кажется, сказал всё, что был готов сказать на данный момент.
– Смотрите, как мы с вами поступим, – по-деловому ответила она. – Вы всё равно уже в моём графике до конца марта. Я буду приходить к вам раз в неделю, можете пускать меня, можете не пускать, но я должна приходить – это моя работа, а вам придется только расписываться за мой визит.
Здесь Кира слукавила. Система работала иначе, но Сергею Валерьевичу не нужно было этого знать.
– В обычных случаях моя основная задача – социализация ветерана и при необходимости поддержка людей с ограниченными возможностями в решении элементарных бытовых вопросов, – продолжила она холодным бюрократическим тоном. – Но вы, как я вижу, действительно другой случай. Вам такая помощь не нужна. Так что предлагаю действовать дальше по обстановке: если до конца марта придём к выводу, что мои походы к вам абсолютно бесполезны, тогда я подготовлю соответствующий отчёт фонду, и мы с вами распрощаемся.
Интуитивно выбранный тон попал в точку. Сергей Валерьевич молчал. Не упуская момента, Кира в той же приказной манере заявила:
– А теперь покажите квартиру. Для отчёта об условиях проживания.
Афганец, наконец, хлебнул чаю, поставил кружку и, ухмыльнувшись её наглости, согласился:
– Хорошо. Пошли.
Он шустро выехал в коридор, Кира пошла следом.
– Давно переехали?
– Третий месяц. Купил ещё на стадии стройки. Я раньше ближе к Садовому жил, но там сталинка, на коляске неудобно. Здесь долго ремонт делали. Безрукие попались мужики. Сын дизайнера нанял – ну чтоб и красиво, и функционально – под инвалида. А она дурёха молодая, только рисовать хорошо умеет, а с мужиками справиться не могла. Целый год возились, три бригады сменили, – рассказывал афганец, демонстрируя ванную комнату. – Видишь, специальная ванна для колясочника.
Кира делала отметки в планшете (на самом деле нет). Ванная комната – просторная и полностью обустроенная под специфику
