закрывает? – переспросила Кира, имея в виду хозяйку, открыла старую дверь, помудрила с верхней петлёй и, убедившись, что дверное полотно теперь не до конца входит в дверной проём, повернулась к коту.
– Теперь не будет. Ты меня понял. В лоток.
Кот мяукнул и принялся чистить лапы. Удовлетворившись таким ответом, Кира вышла с мешком мусора в подъезд, закрыла своим ключом дверь и достала телефон. Экран показывал 16:11. Ни пропущенных, ни сообщений. С Фёдором Степановичем договорились на после восьми, но даже если не успеет, дома уже будет Катя. По графику планировался ещё один подопечный, новенький. Кира перепроверила адрес – недалеко, как раз на полпути к метро. Выбросив мусор, она пошла дальше дворами, хорошо срезая путь.
Дом был совсем новый – похоже, часть квартир ещё не заселена. В подъезде, который Кира отыскала не без труда, стоял специфический запах стройки и ремонта. Квартира располагалась на первом этаже. Судя по записи в графике, ветеран Афганской войны был инвалидом (человеком с ограниченными возможностями, мысленно скорректировала себя Кира), передвигался в коляске. На широкой лестнице Кира с удовлетворением отметила наличие пандуса. В новостройках это уже было нормой. В подъезд Кира вошла, набрав нужный номер на домофоне, поэтому, когда подошла к двери квартиры, та уже была приоткрыта.
– Заходите. Добрый вечер, – приветствовал сидячий мужчина, отъезжая от дверного проёма. – Прикройте за собой, пожалуйста. Тапочки на полке возьмите. Или у вас бахилы?
– Предпочту тапочки, спасибо.
Коридор – просторный квадрат с необходимым минимумом мебели, из которого в разные стороны уходят широкие проёмы – две красивые новенькие двери под цвет ореха и две пустые арки. Выключатели и розетки по европейскому стандарту – не выше метра от пола. Удобно для колясочника, отметила Кира. Она сняла пуховик, повесила его на свободный крючок, переобулась, автоматически поправила волосы за уши и пошла за ветераном на кухню. Это была ещё одна просторная комната в строгом холостяцком стиле с роскошным дубовым обеденным столом у окна.
– Присаживайтесь. Чаю будете? – хозяин указал на тяжелый дубовый стул, почти что трон.
– Спасибо, не откажусь, – ответила она, хотя за день выпивала столько чаю, что ей казалось, уже из ушей льётся. Однако такой крохотный жест – поддержка гостеприимства в одиноком человеке – немаловажное условие первого контакта и дальнейшего взаимодействия.
Пока афганец легко справлялся с подготовкой чаепития (кухня явно была обустроена специально для такого жильца), Кира достала из сумки планшет.
– Чёрный, зеленый, травяной?
– Какая трава?
– А бог его знает. В пакетиках.
– Тогда чёрный, пожалуйста. Сахара не надо.
– А у меня его и нет. Сам без сахара давно. Лет 10 как отказался. Зато есть конфеты шоколадные. Без них никак не готов.
– Конфеты – это хорошо, – улыбнулась Кира. – Главное, в меру.
Афганец поставил стеклянные
