сияет как солнышко в ясный день.
От одного взгляда на её пухлые губы в памяти сразу воскресла прошедшая ночь, жадные поцелуи, горячее, чуть влажное тело в его объятиях.
– Риланн, солнышко, а я тебя так ждал! Совсем недавно вроде расстались, а ты ещё похорошела с тех пор. Так и сияет, так и сияет! Свеженькая такая, яркая, ну, прямо розочка в утренней росе!
Девчонка притворилась смущенной, но синие глазки горели страстью и признательностью. Хороша!
Эл слегка приобнял служанку за талию, и взмолился:
– Золотце моё, ясная звёздочка, не дай помереть человеку! Принеси немного того чудного винца, что мы с тобой вчера опробовали!
Ох, зря он это сказал! Из Наира снова выплеснулось праведное негодование. Пока они лениво препирались с лэгиарном, стоит ли пить с утра, да и с вечера тоже, а также решали, что взять на завтрак, плечистый косматый верзила за соседним столом несколько раз нетерпеливо окликал Риланн. Но девица лишь отмахнулась, всё её внимание было отдано сейчас Эливерту.
Такое пренебрежение со стороны прислуги этого «бычину» взбесило.
– Риланн, тебя сколько ждать можно, девка? Не видишь – я жрать хочу! – громогласно заорал нетерпеливый берфелец.
Девчонка и бровью не повела, спокойно обернулась:
– Чего орёшь, Кед-хейл? Не видишь – занята я! Подожди! Не подохнешь с голоду!
– Совсем совесть потеряла, девка! Перед какими-то бродягами приблудными стелешься, а об своих, значится, забыла! Свои, стало бысть, обождут! Честные берфельцы, стало бысть, перебьются!
Оскорбления посыпались уже и в сторону Эла, и в сторону его друзей. Задира пытался привлечь к сваре своих дружков, хозяина «Свиного окорока» и просто оказавшихся не в том месте горожан. Эл почти не слушал. Пусть брешет, не кусает ведь пока!
Лишь иногда, когда верзила цеплял своим поганым языком Риланн, хотелось встать и вмазать по заросшей морде. Ворон никому не позволит оскорблять свою женщину, даже если эта женщина всего на одну ночь.
Очень не хотелось начинать драку. Тем более что их тут всего двое (Рыжая пока не боец, хоть и машет клинком красиво), а противников наберётся пара десятков. Они, конечно, противники так себе, но их много… Стоит начать, и всё – местные за этого придурка мохнатого вступятся, как всегда бывает в маленьких городках. Они бы и сами ему рады рожу начистить, но если с пришлыми сцепится, сразу сработает это чувство стаи: «свои – чужие».
Риланн убежала на кухню, а Эливерт в ожидании заказанных блюд прилагал все усилия, чтобы не вскипеть. Получалось не очень: этот здоровенный дубина с кочкой на башке в открытую провоцировал. Наир и Настя притихли, с опаской косились на мужиков в углу. Ворон облокотившись на стол, подперев рукой щеку, делал равнодушный вид и надеялся, что эта тупая скотина всё-таки уймется. Зря…
Стоило Риланн поставить на стол их тарелки, как Кед-хейл не утерпел, подскочил и, нависая с высоты своего роста, заревел:
