и чаще гибли в жестоких уличных драках и погонях. Улица не ведала жалости. Она истребляла всякого, кто позволял себе слабость.
Во-вторых, девочки, слонявшиеся неприкаянно по городским закоулкам, очень рано переставали быть девочками. А там, где постель, там и неизбежная беременность. Трудно выносить и родить дитя, не имея крыши над головой. Словом, мало кто из этих девчушек доживал хотя бы до двадцати.
Второй путь вёл в бордели. Но срок жизни тамошних обитательниц был немногим дольше. И участь нисколько не лучше. Сладким и заманчивым этот путь казался лишь тем несчастным дурочкам, которые умирали в подворотнях, отдав себя задаром.
А у таких вот малюток шансов выжить не было вовсе. Здесь, на Юге, конечно, нет таких лютых морозов, но ведь дети не только от холода гибли.
Выживали лишь те, у кого имелись старшие братья, кровные защитники. Или о ком, по счастью, начинал заботиться кто-то из взрослых подзаборников. Но старшим, чаще всего, было не до мелкоты: себя бы прокормить, и ноги унести в случае опасности.
Да и, если всё-таки находился покровитель, то чаще всего в такой опеке ему была своя корысть… Порой такая, что лучше уж сдохнуть сразу, быстро, не мучаясь.
Словом, выживали только те, кто попадал на улицу уже большенькими. А крох, вроде этой малышки, улица сжирала быстро, безжалостно и беспощадно.
Вот поэтому сейчас Эливерт с удивлением разглядывал эту пигалицу, гадая, как она здесь оказалась. «Зачем» – не гадал, и так было ясно.
Девчушка смотрела на еду диким собачьим взглядом. Но её никто не замечал, в лучшем случае. А некоторые даже прочь отгоняли.
Бродяжка в очередной раз едва не попала под ноги проносившейся мимо прислуги – тощей блондинки, что обслуживала зал вместе с Риланн, и та зло зашипела:
– Что под ногами путаешься? Ступай отсюда! Ступай! Слышишь? Нечего тебе здесь делать!
Вот тут Ворона и накрыло. Аж сердце кольнуло! Ведь она же как птенец, одним ударом зашибёшь, ну как можно, вот так?!
«Люди, люди, ну что ж вы такие суки?» – устало пронеслось в голове атамана.
Он вцепился в ребёнка взглядом, дождался, пока та почувствует, и поманил небрежно. Девочка шагнула робко, замерла, глазёнки смотрели так испуганно.
Дикая, совсем дикая! Стало быть, часто её шпыняют – боится подойти близко.
Эл подцепил с тарелки куриную ножку, протянул в сторону девочки приглашающе.
Рыжая тоже эту девчушку давно приметила и теперь в удивлении наблюдала за безмолвным «разговором» атамана и малышки.
Страх и голод боролись в крохотном сердечке этой пичуги – это было понятно без всяких слов. Девочка почти дошла до их стола, взгляд её затравленно перебегал от лица Эливерта к курочке. Она пыталась понять, чего можно ждать от этого незнакомого и жутко страшного человека. Но ей так хотелось заполучить этот манящий кусочек мяса. Наверняка она в жизни такой вкусноты не пробовала!
Девочка
