о нём только по его героическим успехам.
Прощайте, милостивый государь! Будьте здоровы! Не лишайте меня Вашей дружбы и будьте уверены в моей…».
Сашко Масюк уверенно держал курс своей быстроходной «чайки». Основательно загруженная житейским скарбом переселенцев, лодка низко сидела в воде, но слушалась руля своего кормчего безупречно. Воспользовавшись помощью попутного ветра, уставшие от изнурительной работы на вёслах, гребцы крепко спали. Возбуждённый за трудный день, Андрийка заснуть никак не мог. Чтобы не разбудить чутко спящего Никиту, он осторожно развернулся на спину. Затекшее тело, наконец, блаженно вздохнуло. Низкие облака гнались за лодкой. Луна выглянула из-за тучи, отчего зловещая темень рассеялась. Стало светло и совершенно не страшно. Андрийка приподнялся на локте и осмотрелся. Масюк, надёжно прижав к себе древко руля, неподвижно сидел на своём месте под кормовым огнём лодки. Время от времени он подносил свободной рукой к губам длинный чубук люльки и выпускал изо рта огромное облако дыма. Ветер тут же подхватывал его, и до обоняния Андрия доносился приятный аромат зелёных яблок. Этим чудно пахнувшим табаком Масюк ни с кем не делился, потому что ходил за ним за Черное море и покупал его у турецкого султана. Среди огромных сундуков, прижавшись плотно спинами друг к другу, спали Панас и Оксана. Злые языки поговаривали, что Оксана водила тайную дружбу с нечистой силой, поэтому её красота к ней только прибывала. Лихой казак Панас влюбился в Оксану с первого взгляда. Сразу навечно присох к её красоте своим мужественным сердцем. Бросил саблю к её ногам. Навсегда забыл дорогу к своим боевым товарищам.
По лунной дорожке за «чайкой» Сашко, раскрыв паруса, словно гигантские птицы, неслись в ночи друг за дружкой остальные лодки. В ночной облачности над далёким Херсоном сверкали зарницы. Свежий ночной ветерок пронизывал холодом насквозь, брызгал в лицо Андрия скупыми дождевыми каплями. Порывы набирающего силу ветра громко трепали концы паруса. Вода за бортом весело плескалась. Луна вновь спряталась за облаками. Сразу стало темно, сыро и невыносимо зябко. Кошмарная темень нагоняла страх на Андрийку. Он спрятался с головой под овечью шкуру. Прижался к горячему телу Никиты и скоро согрелся. Прогоняя прочь тревожные мысли, принялся вспоминать светлый образ матери. На сердце постепенно становилось легче. Он, наконец, совсем успокоился и не заметил, как уснул.
Когда Андрийка проснулся, солнышко уже успело высоко подняться над горизонтом. Улыбающийся Никита сразу же подсунул ему чистую тряпицу со снедью. Проголодавшийся за долгую ночь юнец жадно набросился на еду. Ночное ненастье бесследно исчезло. Дивное летнее утро уверенно набирало силу. В попутном ветре на Днепро-Бугском лимане никто не сомневался. Свежий ветерок, ничуть не изменившийся в направлении, влёк своей силой лодку с переселенцами вперёд по лиману, на новые земли. Панас, опершись спиной на кованый сундук, беспечно крутил на пальце
