С возраста Джульетты.
Курильщикам попроще находить
утерянную диалога нить.
Оставлю их обмениваться фразами.
Подробности, как делали рапсоды,
и ни к чему, и некогда рассказывать.
Всё тягостно… Ну, кроме виски с содовой.
Перемотаем дальше. Благо, пульт
в моих руках. Кино для века – культ.
Заброшка кру́гом шла. Обилье комнат
балконы выводило внутрь, во двор.
Весна цвела. Земля цветы исторгла.
Там, на балконе, был их разговор,
обрушившем ограду. Вниз ногами
сидели на каменьях, как в вигваме.
Не назовёшь "мужчиною и девочкой".
Пованивает возрастом согласия.
Скорее так: сошлись две родственных души
с кипящим от касаний сладострастием.
Болтушкой Лора не была, но тут
разговорилась (да, уму капут):
– Меня любят животные и дети,
что странно, потому что я их – нет.
За приручённых, знаю, мы в ответе…
Вот люди сторонятся. Будто цвет
мой внутренний отпугивает малость.
– Да много ль, – Ян ей, – ты с людьми встречалась?
Они так стали ре́дки, что с огнём,
как Диоген, искать – совсем бессмысленно.
В век плоской эфемерности живём.
Экран мелькает, но за глянцем мысли нет.
Глаза твои пугают, говоришь…
Сама б их видела. Древнее только тишь. –
Смущённо улыбаться не умела
она, и потому лишь ухмыльнулась.
Он, заседая там, почти забыл про дело,
что привело в зал заседанья накануне.
"Глаза" сказал, хоть трудно, с Лорой раз
столкнувшись, белый не увидеть глаз.
Отравленная жизнь сидела рядом.
Но и́наче отравлена, чем мать:
та верность променяла на усладу,
а эта всё пыталась понимать
снаружи. Нет, не жизнь. Глазами смерти
таращилась, как на Адольфа – Герти.
Их разговор легко шёл, как по маслу
(отставлю мысли пошлые пока).
Ученики святого Зороастра
его не слушали внимательно так, как
она его. А он с миниатюрой
своей остался заперт во фритюре.
Худая и кривая. Взбит пучок
волос – неряшливый, как у Уайнхаус под кайфом.
В девицах он отнюдь не новичок,
но всё же удивлён: без всяких "ай", "фу"
и прочих восклицаний та считает,
что убивать мужчине подобает.
– Живём отнюдь мы, знаешь, не в идиллии.
Щека вторая – доведеньем до абсурда
зла, мол, "давай, ударь" – низводит силу в ноль.
Как-то
