Лора в тёмном коридоре.
Неумную – ума душило горе.
Тут, будто из стены, из двери, ручка
в перчатке кружевной вдруг поманила.
Пошла за ней. Без предложенья лучшего,
идём туда, где тайна. В тайне – сила!
«В сокрытом – истина!» – хотелось мне добавить,
но Истина словес противна славе.
– Мне птичка пела, ищешь ты ответов? –
шепнула девушка, зазвавшая сюда.
Блондинка в платье свадебном. Без цвета
одежды с комнатой. Глазами цвета льда.
Красивая, как пустота, в которой
что хочешь нарисуй: хоть лес, хоть горы.
– Ищу. Ты… знаешь, чем всё оправдать?
Микстура есть от хаоса грядущего?
Рецепт скажи, коль знаешь: я отдать
за оправдание – в себе готова лучшее!
Смотрю на мир, и вижу разложение.
Посмертно – возрожденье… Ой ли, ой ли так?
– Послушай, – улыбнулась нежно девушка, –
легенда есть о рощице вне дома.
Жила там пара первая. Потом ушла.
И тут мы оказались… Много кто там,
рассказывают, были. Почти все врут.
Глазком одним глядят. Дыра в полу –
обзор их весь. Процесс совокупления –
не роща, хоть рождён стремленьем к ней. –
Глубокий вздох поднял рюшь, декольте смутив. –
В один прекрасный день я стала ей.
Да, рощей! Из волос он плёл венки.
Менял погоду – лёгкий взмах руки.
Нас солнце грело. Жали солнцу руки
по-дружески. Он взглядом создавал,
что хочет, зная то ж, что Солнце. Звуки
блестели: связан в танце карнавал
женщины-Жизни и мужчины-Мастера.
Мы были предназначены к рожденью всех
других себя, и знали всё без книг:
как мир устроен, как функционирует
система… да, какую ни возьми,
с глубин морских до джунглей. Этот мир был всем,
что было в нас. Природные, природу мы,
как себя, знали. Так как – неделимые.
Я что-то увлеклась. Да… Рощу ту
до слов не спустишь. Ну а ты – представь!
В какие краски ни одень мечту,
все слабы. Там мечта была нам – явь. –
Всё задрожало: губы, веки, стены. Так,
как будто началось землетрясение.
– Случилось что? – спросила живо Лора,
украдкой глаз кося вокруг, на трещины.
– Случилось то… случился вот: раскол там.
Во мне. И от него. И нас от вечности.
Клубком в груди моей свернулась ложь.
Зеркальным искаженьем. Узнаёшь? –
воскликнула, разбившись, как стекла гладь,
по запчастям. Нос вровень с
