заканчивали сервировку, и ещё успевали регулярно обходить гостей с подносами, предлагая напитки. Всё как обычно было на высшем уровне. Конечно, не светский раут в Доме приёмов МИДа, но всё равно уровень очень высокий. Бывало ведь, что к ним даже «заглядывали на огонёк» заезжие знаменитости мирового уровня. Вроде итальянского тенора Тито Скипы. Или великого сценариста Тонино Гуэры, тоже из дружественной нам капстраны, в которой очень сильны были позиции местной итальянской компартии. И того, и другого, и прочих мировых знаменитостей приводил по просьбе Вики кто-нибудь из её знакомых «для повышения статуса мероприятия» …
Вероника на правах хозяйки успевала уделять внимание каждому, переходя от одной группы гостей к другой; для особо избранных проводила небольшие экскурсии по квартире, показывая свои коллекции невьянской старообрядческой иконы, живописи и антиквариата. Все восхищались широте и размаху её интересов, и возможностям доставать такие редкости, и лишь Павел знал, что все эти игры в искусствоведа Веронике нужны лишь для одной цели – укрепить свой статус утончённой состоятельной хозяйки самого элитарного салона столицы, и этой ей блестяще удавалось.
Их квартира не просто подходила для приёма гостей, она была будто специально «создана» для этого: пятикомнатные палаты с высокими потолками, широкими, словно «проспекты», коридорами, просторными кухней, холлом и прихожей, где уже второй час то и дело кто-то появлялся, и жена спешила с гостеприимной улыбкой встретить очередного важного гостя.
На Вике шикарное вечернее платье с открытой спиной и глубоким декольте, которое он привёз ей из Парижа. Платье пошито из самой модной ткани: при каждом движении ткань переливалась с металлическим отливом, словно змеиная кожа. В нём супруга выглядит как настоящая светская львица! Сегодня Вика надушилась одними из самых своих любимых французских духов Ellipse. Их чарующий аромат усиливал впечатление от роскошной женщины. На этот запах слетались разные липкие типы. Оказавшийся поблизости кавказец с чувственными плотоядными губами, словно насекомое шевелил своим горбатым «хоботком» и явно раздевал понравившуюся женщину глазами, маскируя грязные мыслишки за дымчатыми очками.
– Вы сегодня убийственно хороши! – шумно восхитился этот лысоватый армянин, целуя хозяйке ручку. И это было чистой правдой. Беркут сам любовался женой: пышная грива волос цвета венецианского золота, в ушах её сверкали крупные бриллианты, лебединую шею украшало старинное ожерелье из редчайшего чёрного жемчуга, купленное им с рук за сумасшедшие деньги к юбилею их свадьбы. Неудивительно, что армянин поплыл от такой женщины. Прежде Беркуту уже как-то приходилось видеть его физиономию сицилийского дона, какими их показывают в зарубежных боевиках про мафию. Пылкий южанин был каким-то крупным деятелем из «Совтинтерспорта», – организации, ведающей заключением контрактов с западными компаниями в интересах сборных команд СССР. Хотя, судя по круглой фигуре чиновника и его коротким ножкам, трудно было заподозрить в нём отставного великого атлета.
