на милость, почему мы должны печатать фотографии всему заводу на том основании, что у нас имеется цветной принтер. Мы не то, чтобы против, просто помимо этой благотворительной миссии есть основная работа. Но и это не главное: чернила и бумага тоже денег стоят, а выделяются они крайне напряжённо.
А поток ходоков в мой отдел не стихал никогда. Все от нас чего-то хотели, чего-то требовали, при моём сопротивлении направлялись к вышестоящему начальству за приказной визой.
К примеру, мы с Ольгой готовились к встрече немецкой делегации. Запарка нешуточная, очень много материалов и много дел надо переделать к завтрашнему визиту. И тут является главный сварщик и требует в трёхдневный срок изготовить схемы строповки грузов. Почему этим должен заниматься отдел рекламы? Оппонент и слушать меня не хочет, тычет мне под нос резолюцию главного инженера: «Прошу срочно изготовить!»
Следом за настойчивым сварщиком является не менее настойчивый кадровик с желанием напечатать десяток поздравительных адресов. На мой вежливый вопрос: «А когда надо?» мне не менее вежливо отвечали: «Вчера».
Картину довершает представитель отдела главного металлурга со слёзной просьбой сфотографировать титановую отливку нового образца. Естественно, в течение часа.
– У вас же единственный на весь завод цифровой фотоаппарат, – железно аргументировали свою позицию ходоки.
В канун новогодних праздников в отдел рекламы вообще не зарастала народная тропа. Почти каждый заводчанин страждал урвать себе календарь на будущий год. При хронически дефицитном бюджете этой востребованной представительской продукции выпускалось немного, и её едва хватало для раздачи вип-персонам и посетителям выставок. Мне ещё много лет снились заглядывающие в кабинет просящие физиономии и их стенания: «Олег Юрьевич, ну когда же будут обещанные вами календари?»
Впрочем, ни для кого врагом народа я так и не стал. Если человеку не доставался самый представительный квартальный кадендарь с красным бегунком посередине, я ему вручал настольный треугольный календарь, ну а если заканчивались и они, то в расход шли карманные календарики, коих было великое разнообразие и изготавливалось их несчётное количество.
Я приходил на работу в 7 утра, уходил в лучшем случае в 7 вечера. Ночью мне снились схемы строповки грузов, флаги народов мира и директор Елин, сидящий на титановой отливке. Просыпался я в пять утра от икроножных судорог и, понимая, что сегодня не воскресенье, впадал в отчаяние. Зачем я загнал себя в эту карусель, что же мне спокойно не жилось на пенсии.
– Олежик, ты вложил в подарки немцам чак-чак? – Сергей Никулин очень волновался перед приездом делегации из Германии, намечался перспективный контракт по гражданскому судостроению, которым он заведовал.
– Не смей волноваться, Сергей Юрич, всё в поряде. И чак-чак, и баурсак, и сегодня ещё за тюбетейками в Казань съезжу.
Никулин удовлетворённо
