Киеву. Ничего, отольются мои слёзы, и через восемь лет статус-кво восстановится, крымчане будут спасены. А то уже тогда я заметил трения между националистически настроенными хохлами, лежащими под простынками в физкабинете санатория.
– А почему вы не бачите по-украински? Вы – москаль?
– Да шо вы такое говорите? Я же со Львовщины, мой дед с Шухевичем братался. Просто русская мова мне больше люба…
С погодой в тот год повезло: всю неделю мы купались в ещё достаточно тёплом Чёрном море и загорали в шезлонгах на галечном пляже. В один из дней съездили на экскурсию в Севастополь. Помимо этого какие-то физиотерапевтические процедуры, сносная кормёжка три раза в день и дискотека для тех, кому за 50. Ну, а мне-то 32 по паспорту, и 22 в душе. Что мне здесь делать?
Нет, место, конечно, прекрасное: с одной стороны – море, с другой – гора Ай-Петри. Чудесный, мягкий климат. Живи и радуйся.
Спустя неделю я купил билет на поезд и укатил домой. Не лежалось мне в шезлонге, когда у меня целый отдел без руководителя остался. Нет, формально мои обязанности были возложены на Салахутдинову, но мне всё равно было не спокойно. На работу, правда, я ещё неделю выходить не планировал, отдыхал дома. По-моему, ещё сатирик Михаил Задорнов, покойный ныне, заметил, что только наш человек может приехать с югов на неделю раньше для того, чтобы отдохнуть.
Вот чуяло моё сердце, что однажды мой зам подложит мне свинью. Сразу после моего приезда Альбина тоже пошла в отпуск. В моё отсутствие ей было поручено подготовить участие завода в ежегодном сочинском форуме.
– Альбина Саматовна, как у нас дела с Сочами?
– Всё в порядке.
– Кто на форум поедет?
– От нас – никто. Директор один полетит.
– А кто его там будет обслуживать?
– Сочинцы сами всё организуют, а завод сэкономит деньги.
– Хорошо. Сама-то куда, Саматовна, полетишь?
– В главную российскую здравницу.
– В Анталию что ли?
– Ага!
– Что же я, как дурак, в Алуште отдыхал?
Альбина подленько захихикала, этот заразительный смех ей всегда удавался. Но в этот раз она посмеялась надо мной. Я, конечно, подозревал, что она на меня бублик крошит за то, что я сместил её с рекламного трона, но такой откровенной подставы с сочинской выставкой я не ожидал.
Когда Салахутдинова уже грела свою тощую задницу на турецком песочке, меня срочно вызвали в приёмную к телефону. На проводе был Елин, утром прилетевший в Сочи.
– Скажи мне, мил человек, за что я тебе деньги плачу? – в негромком тоне директора угадывалась грядущая гроза. – А где у нас на стенде «плазма»?
Во мне всё опустилось. Начальник отдела не имеет права говорить шефу, что только приехал из отпуска и вопросами подготовки к форуму занимался мой заместитель.
– Э,
