подбородок слегка приподнят, будто прогуливается по набережной Монте-Карло.
Щенком Витто частенько злорадствовал надо мной. Когда с утра я приходил с очередной шумной вечеринки и голова жутко раскалывалась, эта сволочь участливо придвигала мне свою миску с водой, а в ней плавали крошки от прошлого обеда. Я бы выпил, ей богу, я не брезгую собственную собаку, но гребаные крошки! Убеждаясь, что водой меня не спасти, Витто с грохотом мчался на кухню и из верхнего ящика стола доставал пакетик, в котором мог бы заваляться аспирин. Вот тогда я, действительно, был ему благодарен. Увы, далекосмотрящая псина совершала все подвиги не просто так! Ему не терпелось выйти на улицу, и не для того, чтобы справить стандартные собачьи дела, а чтобы увидеть пожилую пуделицу с первого этажа. Сотни раз отговаривал его от затеи завести с ней знакомство, искренне боясь, что он наберется блох, а этот кобель и слушать ничего не хотел. На вкус и цвет товарища нет, что ж тут скажешь? Вскоре пудель скончалась в муниципальной больнице от раны, полученной при усыпляющем уколе от бешенства. Витто долго горевал, а теперь, как и его хозяин, плохо поступает с дамами. Видимо, старая любовь не умерла.
В таких ситуациях разумно хвалить деньги. Богатый человек может позволить себе таскать всюду с собой огромного пса. В общественных местах, там, где висит табличка с накрест перечеркнутым животным, срабатывает в качестве входного билета купюра крупного номинала. Витто прекрасно знает, что дорого мне обходится, и ведет себя с достоинством. Нет в его глазах никакой благодарности и преданности, только достоинство и, не будь он собакой, высокомерие, присущее лишь людям.
Вот и сейчас он с достоинством смотрит на меня, сидящего за столом в компании с четырехгранной бутылкой с ярко-зеленой жидкостью внутри. Мой завтрак. С удовольствием съел бы что-нибудь, но Витто не умеет хорошо готовить.
Какое из средств быстрее всего отключает мозг? Жевательная резинка. Засуну ее в рот как закуску к неразбавленному абсенту, сяду напротив старика-«Ремингтона» и напечатаю свою жизнь. Разбужу в себе память и воображение, оплодотворю горькими смешками будущее, которое неотвратимо иссякает. Если скорость моих пальцев при наборе текста доходит до шестидесяти знаков в минуту, то после начала абзаца прошла целая минута будущего. Вы рады? Ведь у вас она прошла бесполезно.
Зачем мне жевать? Я молчу и схожу с ума. Как люди не произносят ни слова годами? Однажды с приятелем, высокачастотным болтуном, я поспорил, что тот не в состоянии промолчать и пятнадцати минут. И как вы полагаете, кто выиграл?
У меня важное дело. Я готов к нему и полон уверенности. Это не упрямо подступающее к горлу чудо, это обыденность жизни. Представим, что вы способны исполнить любое желание постороннего. Держу пари, что вас будет клонить в сторону личных благ? Вы станете выискивать, что бы поиметь от этого. Я бы так и поступил. Волшебные рыбки и лампы практически
